— Джим, ты ошибаешься. Я не такая. Посмотри, как я обставила свой дом.
— Недурно, — нехотя признал он.
— Пожалуйста, не уезжай сегодня. Ты еще не готов.
— А, ты просто хочешь, чтобы я учил тебя музыке.
— Кто тебе это сказал?
— Ты сама. Вчера вечером.
Линда нахмурилась, сняла шапочку и начала вытираться.
— Джим, я буду с тобой честной, — наконец проговорила она. — Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты задержался, не спорю. Но не надолго. В конце концов, что у нас общего?
— Ну да, ты же городская, — горько сказал он.
— Нет, это тут ни при чем. Просто ты парень, а я девушка, и мы ничего не можем предложить друг другу. Мы разные. У нас разные вкусы и интересы. Верно?
— Ну.
— Но ты еще не готов уезжать. Поэтому давай так: утром попрактикуемся в вождении, а потом отдохнем. Чего бы ты хотел? Сходить за покупками? В музей? А может, устроим пикник?
Его лицо просветлело.
— Знаешь, я никогда в жизни не был на пикнике. Однажды я подрабатывал барменом в одной компании, выехавшей за город, но это совсем другое дело.
— Вот и устроим настоящий пикник! — воскликнула Линда.
Так они и отправились к площадке Алисы: она несла свои куклы, Майо корзину с едой. Статуи поразили его, ничего не слышавшего о Льюисе Кэрроле. Когда Линда усадила своих крошек и разобрала корзину, она вкратце рассказала содержание «Алисы в Стране Чудес» и объяснила, что бронзовые головы Алисы, Болванщика и Мартовского Зайца отполированы до блеска карабкавшимися на них детишками, играющими в «Короля горы».
— Странно, я и не знал об этой истории, — произнес Майо.
— Мне кажется, у тебя было не слишком беззаботное детство, Джим.
— Почему…
Он замолчал и прислушался.
— Что случилось?
— Слышала сейчас сойку?
— Нет.
— Слушай. Она издает странные звуки — словно сталь звякает о сталь.
— Сталь?
— Ага. Как… как мечи на дуэли.
— Но птицы поют, а не шумят.
— Не всегда. Сойка много подражает. Скворцы тоже. И попугаи… Но почему она имитирует дуэль на мечах? Где она могла ее слышать?
— Ты настоящий деревенский парень, Джим. Пчелы, сойки, скворцы…
— Наверно. Я хотел спросить: почему ты решила, что у меня не было детства?
— Ну, ты не читал про Алису, никогда не был на пикнике, мечтаешь иметь модель яхты… — Линда открыла темную бутылку. — Хочешь немного вина?
— Тебе бы лучше не надо, — предупредил он.
— Прекрати, Джим. Я не пьяница.
— Напилась ты вчера или нет?
Она капитулировала.
— Ну ладно, напилась. Но только потому, что несколько лет и капли в рот не брала!
Его подкупило ее признание.
— Конечно. Конечно. Я понимаю.
— Решай, присоединишься ко мне?
— А, черт побери, почему бы и нет? — Он усмехнулся. — Кутить так кутить. Твое здоровье!
Они выпили и продолжали есть в теплом молчании, дружески улыбаясь друг другу. Линда сняла свою мадрасскую шелковую рубашку, чтобы позагорать под слепящим полуденным солнцем, а Майо любезно повесил ее на ветку. Неожиданно Линда спросила:
— Почему у тебя не было детства, Джим?
— Не знаю. — Он задумался. — Наверное, потому, что моя мать умерла, когда я был совсем маленьким. И еще: мне приходилось много работать.
— Зачем?
— Мой отец был школьным учителем. Сама знаешь, сколько они получали.
— А, так вот почему ты антиинтеллектуал.
— Я?
— Конечно. Не обижайся.
— Может быть, — согласился Майо. — Уж для него точно было ударом, что я, вместо того чтобы стать Эйнштейном, играл в футбол.
— А это интересно?
— Футбол — дело серьезное, обычные игры лучше… Эй, помнишь, как мы разбивались на группы? «Иббети, биббети, зиббети, заб!»
— Мы говорили: «Энни, менни, минни, мо!»
— А помнишь: «Апрельский Дурак попал впросак, сказал учителю, что он чудак!»
— «Люблю кофе, люблю чай, люблю мальчишек, а они меня».
— Спорю, что так и было, — мрачно сказал Майо.
— Не меня.
— Почему?
— Я всегда была слишком крупной.
Майо изумился.
— Но ты вовсе не крупная! Ты как раз нормальной комплекции. Идеальной. И хорошо сложена. Я заметил это, когда мы передвигали пианино. Для девушки у тебя отличные мускулы. Особенно на ногах, именно там, где нужно.
Она покраснела.
— Прекрати, Джим.
— Нет, честно.
— Еще капельку вина?
— Спасибо. И себе наливай.
Раскат грома расколол тишину, за ним последовал грохот падающего здания.
