Он достал из кармана жемчуг, протянул ей и тут заметил, что она плачет.
— Эй, что случилось?
Линда не ответила.
— Ты испугалась, что я ушел? Ну посмотри же, я здесь!
Она повернулась и выкрикнула:
— Ненавижу тебя!
Майо выронил жемчуг и пораженно отпрянул.
— В чем дело?!
— Ты мерзкий подлый лжец!
— Кто? Я?
— Я ездила в Нью-Хейвен. — Ее голос дрожал от ярости. — На Грант-стрит нет ни единого целого дома, там все разрушено. И нет никакой телестанции. Здание уничтожено.
— Не может быть…
— Я зашла в твой бар. И вовсе там нет груды поломанных телевизоров на улице, а только один аппарат над стойкой, проржавевший до основания. Это не бар, а свиной хлев. Ты жил там все время. Один. Ложь! Ложь, все ложь!
— Ну зачем мне так врать?
— Ты не убивал никакого Джила Уаткинса.
— Ха. Из обоих стволов. Он сам виноват.
— И не нужно тебе никакого телемеханика.
— Еще как нужно!
— Все равно ведь нет передающей станции.
— Не пори чепухи, — сказал Майо сердито. — Зачем бы я убивал Джила, если бы не его чертовы программы?
— Если он мертв, то как он может передавать?
— Видишь, а только что утверждала, что я его не убивал.
— О, ты сумасшедший! Ты безумец! Ты описал этот барометр, потому что обратил внимание на мои часы. А я поверила твоей вопиющей лжи! И решила достать его. Он так подходил бы к моим часам! — Линда подбежала к стене и ударила по ней кулаком. — Его место здесь. Здесь! Но ты лгал, ты, псих. Там никогда не было никакого барометра.
— Если среди нас и есть псих, то это ты! — закричал он. — Совсем помешалась на своем доме! Тебя больше ничего не интересует — только бы его украшать!
Она перебежала комнату, схватила дробовик Майо и наставила на него.
— Убирайся отсюда. Сию минуту. Немедленно. Убирайся, или я убью тебя!
Ружье дернулось в ее руках, толкнув в плечо. Заряд дроби ударил над головой Майо, посыпался битый фарфор.
— Джим, боже мой, ты не ранен?! Я не хотела… я только…
Он шагнул вперед, обезумев от ярости, не в силах говорить, и в этот момент донеслось отдаленно «БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ». Звук был странным, причмокивающим, будто с резким хлопком сомкнулся воздух, занимая внезапно освободившееся пространство.
Майо замер.
— Слышала? — прошептал он.
Линда кивнула.
— Это сигнал!
Майо схватил ружье, выбежал наружу и выстрелил из второго ствола. После короткой паузы снова раздался тройной взрыв: «БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ». Где-то в парке взмыла в воздух стая испуганных птиц.
— Там кто-то есть! — возликовал Майо. — Боже мой, говорил ведь, что найду… Идем.
Они побежали; Майо на бегу искал в карманах патроны.
— Я должен благодарить тебя за выстрел, Линда.
— Я не стреляла в тебя. Это случайность!
— Самая счастливая случайность на свете. Они могли бы пройти мимо и никогда не узнать о нас. Но что у них за оружие? Никогда не слышал такого звука, а я ведь в этом разбираюсь. Погоди.
На маленьком пятачке перед детской площадкой Майо остановился, собираясь выстрелить. Затем медленно опустил дробовик, глубоко вздохнул и сдавленным голосом произнес:
— Давай назад. Мы идем домой.
И силой заставил ее повернуться.
Линда уставилась на него. Из добродушного и неуклюжего медведя он превратился в пантеру.
— Джим, что случилось?
— Я испуган, — выговорил он. — Я дьявольски испуган и не хочу пугать тебя.
Снова прозвучал тройной взрыв.
— Не обращай внимания, — сказал Майо. — Мы возвращаемся домой. Идем.
Она упрямо выдернула руку.
— Но почему? Почему?!
— Мы не захотим иметь с ними дела. Поверь мне на слово.
— Что случилось? Не понимаю!
— О боже! Тебе нужно во всем убедиться самой, да? Ладно. Хочешь узнать объяснение этого пчелиного запаха, и падающих зданий, и всего остального? Он повернул Линду в сторону «Страны Чудес». — На, смотри!
Искусный мастер снял головы Алисы, Болванщика и Мартовского Зайца и заменил их головами богомолов, с узкими нижними челюстями, усиками и фасеточными глазами. Они были сделаны из полированной стали и имели чрезвычайно свирепый вид.
Линда слабо вскрикнула и обмякла.
Снова раздался тройной сигнал. Майо подхватил девушку, перекинул ее через плечо и побежал к пруду. Линда пришла в себя и начала стонать.
— Заткнись! — прорычал он. — Плачем тут не поможешь.
