Дорогая Элизабет,
Надеюсь, сейчас ты уже успокоилась и немножко пришла в себя. Я, мне кажется, с каждым днем все больше и больше скучаю по Лейле. Могу себе представить твои чувства. Но после суда, думаю, тебе полегчает.
Работать у Мин для меня полезно, и все равно, наверное, скоро я уйду. Я так и не оправилась после операции.
Перевернув листок, Элизабет прочитала еще несколько строчек, горло ей перехватило, и она отодвинула салат.
Как тебе известно, я еще отвечаю на письма поклонников Лейлы. Осталось разобрать еще три большущих сумки. Причина, по которой я пишу: только что наткнулась на анонимное письмо. Очень встревожилась: оно такое злобное и явно не первое. Этого Лейла так и не распечатала, но предыдущие прочитала наверняка. Возможно, вот оно – объяснение ее взвинченности в последнее время.
Самое ужасное, автор анонимки явно хорошо ее знал. Хотела вложить письмо в конверт, но не уверена, кто забирает почту в твое отсутствие: не хочу, чтобы это увидели посторонние. Позвони, как только вернешься в Нью-Йорк, ладно?
С любовью
Сэмми.
С растущим ужасом Элизабет читала и перечитывала письмо. Очень злобные анонимки, от человека, который хорошо знал Лейлу. Сэмми, а она никогда не преувеличивает, считает, анонимки – возможная причина эмоционального срыва Лейлы. Последние месяцы Элизабет, частенько лежа без сна, пыталась понять, отчего Лейла закатила истерический скандал. Злобные письма от кого-то, хорошо знавшего ее… Но от кого? Почему? Есть ли у Сэмми какие-то догадки?
Элизабет лихорадочно набрала номер в Спа. Хоть бы трубку взяла Сэмми, молила она. Хоть бы… Но ответила Мин. Сэмми в отъезде, объяснила она. Гостит у своей кузины, где-то под Сан-Франциско, вернется в понедельник вечером.
– Тогда и увидишь ее. – В голосе Мин проклюнулось любопытство. – Ты чем-то расстроена, Элизабет? Что-то срочное к Сэмми?
Вот удобный случай сообщить Мин, что она передумала.
– Мин, окружной прокурор… – начала было Элизабет, но тут взгляд ее упал на письмо Сэмми. Жгучая потребность увидеть ее захлестнула Элизабет. Вот так же она тогда кинулась к Лейле, в последний роковой вечер… – Нет, никакой срочности. До завтра, Мин.
Перед тем, как лечь спать, Элизабет написала записку Уильяму Мэрфи с адресом и телефоном в Спа. Порвала. К чертям все его предупреждения! Она не свидетельница по делу мафии. Она едет в гости к старым друзьям, к людям, которых любит, которым доверяет, которые любят ее, беспокоятся о ней. Пусть считает, что она в Восточном Хэмптонсе.
Он жил, каждую минуту осознавая опасность, исходящую от нее. Он понял: Элизабет необходимо убить. Убить ее он планировал в Нью-Йорке.
В преддверии приближающегося суда она наверняка вновь и вновь перебирает мельчайшие подробности тех последних дней. И неизбежно наткнется на деталь, таящуюся у нее в подсознании – гибельную для него.
Ничего, в Спа больше возможностей обставить ее смерть как несчастный случай. Там, в Калифорнии, гибель ее вызовет меньше подозрений, чем у нью-йоркской полиции. Припоминая ее привычки, он выискивал способ.
Взглянул на часы. В Нью-Йорке полночь. Сладких тебе снов, Элизабет.
Жить тебе осталось всего ничего.
