— Ну, ты даёшь, дурилка картонная, — сказала она, отсмеявшись, — то-то я не поняла, чего-й-то у тебя вид такой удрученный. А ты вон чего надумал…. Не боись Ванька никто на честь и достоинство твоё не покусился. Больно ты кому надо.
— Но вы же сами сказали!!!
— Эх, молодежь, молодежь все — то вы к секасу сводите да секасом мерите, а в жизни есть ещё масса всяких вещей.
— Но вы же сами намекнули и так многозначительно пальцем покивали!!!
— Кто? Я? Да, я, дурья твоя башка, имела в виду, что тебя человека мне незнакомого, мертвецки пьяного, случайно свалившегося на голову, не бросила в кабаке, не сдала в милицию или вытрезвитель, не ограбила, а к себе домой привезла (на такси между прочим), бредятину пьяную твою выслушала, от похмелья отваром напоила да спать уложила!
— Ой… а я-то….Ой, как неудобно получилось. Вот я дурак!!!
— То-то же и я о том. Молодежь пошла, все-то передним местом меряете, за него опасаетесь, потому и живете так хреново.
— Женщина, не знаю как вас там, вы молодежь то не троньте, нас таких, между прочим, ваше поколение воспитало.
— А ну, цыть! Мне только диспутов на тему "Отцы и дети" не хватало, у самого молоко на губах не обсохло, а уже ерепенится, на старших замахивается!
— Женщина!
— Мы не в общественном транспорте!
— Мадам!
— Вообще-то мадмуазель. — она примирительно положила свою холеную ладонь на его сцепленные в нервный замок руки. — Ладно, хватит этого официоза, видимо ты моё имя действительно не вспомнишь. Давай заново знакомится. Меня зовут Эльза Петровна Шмухельсон-Ягова. Для тебя, по блату, тётя Эльза.
— Иван Николаевич, можно просто Вано.
— Ну, мне-то напоминать, как тебя зовут не надо. Я и без тебя всё про тебя знаю. В том числе и про твои неприятности.
— Как это? — удивился Иван.
— Я экстрасенс, ведунья в шестом поколении, — гордо ответила Эльза Петровна. — Садись чаю попьём, про дела твои невесёлые покалякаем. Ну? — обратилась она к застывшему истуканом Ивану, — может головушка болит яхонтовый ты мой? Так могу подлечить.
— Нет, — хмуро ответил Иван, усевшись на предложенный стул.
— Да…Вчера ты был более многословен, — усмехнулась ведунья.
Молодой человек пытался понять как себя вести в такой ситуации. С одной стороны в экстрасенсов-колдунов и всякую там мистику он не верил, с другой стороны, если у него за ночь выросли рожки и козлиная бородка приходиться принять, что чудеса в нашем мире случаются. Может это не случайно и неожиданно возникшая в его жизни тётенька экстрасенс действительно может помочь, ну а вдруг она шарлатанка и он ей всё попьяни сам выболтал. Мысли плутали одна за другой, но никакой ясности их хаотичное движение не приносило. Попытки вспомнить, чем все-таки закончился вчерашний вечер, тоже остались безрезультатными. И тут Ивана осенило: он ведь с босыми ногами и без шарфа, то есть во всей красе, хоть сию минуту на рекламный стенд конторы "Рога и копыта", а дамочке хоть бы что — ноль по массе.
— А вы Эльза Петровна ничего странного в моём облике не заметили?
— Да нет…Мне по специфике моей работы и не такое видеть приходилось. Знаешь, бывает люди — человеки такое друг дружке "пожелают", что потом не то что без ста грамм не разберешься, бывает и литра маловато. Я, между прочим, вчера только в "Пеньки" зашла тебя сразу заприметила, как ты там не пытался проявить чудеса маскировки. И к моему столику ты не сам подошёл, а я тебя позвала, мысленно.
Иван скептически улыбнулся, мол, ну-ну рассказывай и произнес:
— Знаете, я ко всему этакому мистическому отношусь с недоверием. Поэтому давайте не будем углубляться в, так сказать, специфику вашей деятельности, — многозначительно помолчал и добавил. — Можно я пойду…
— Зря не веришь мне, Ваня, вижу я порчу на тебе великую и кто навёл её на тебя, тоже вижу.
— Ой, да вы мне ещё расскажите про то, как космические корабли бороздят просторы нашей вселенной, — не сдержался Иван, — я же сказал, что не верю в этот бред.
— А зря. Хочешь козликом всю жизнь проскакать? Твоё право. Я просто хотела помочь.
— Почему я должен вам верить? Тем более, почему я должен верить в то, что вы вот просто так решили помочь незнакомому человеку?
