Разговоры о его женитьбе велись регулярно, в требовательно-просящей форме.
— И жить мы будем здесь, в нашей двухкомнатной квартире, — сопротивлялся Илья.
— Ну и что! Зато мы поможем вам с ребенком и хозяйством! — радовалась будущей перспективе мама. — И не думай увиливать! Мы с тобой разругаемся! Леночка такая хорошая девочка, милая, добрая! Нам с отцом она очень нравится. И тебе уже тридцать один год.
Сопротивлялся он недолго. В самом деле, возраст, да и сам виноват, что ж теперь делать. И если он сейчас не женится, придется снова с кем-то знакомиться, встречаться, влюбляться. И так — до бесконечности?
А ребенок — это действительно замечательно! Значит, решено!
Илья хотел и не хотел, чтобы к нему на свадьбу пришла Юлька.
И оба эти желания были одинаково сильными. Он соскучился по ней и хотел посмотреть на нее, надеясь, что та страсть, которая ударила ему в мозг, была минутным помешательством, что все прошло и осталось, как в былые времена. Но он боялся встречаться с ней, потому что думал: «А вдруг — не прошло? Вдруг это всерьез и надолго?» Что тогда делать? Как с этим жить? Чувствовать себя растлителем малолетних? Человеком, предавшим друзей?
Он представить не мог, что будет, если кто-то догадается о его чувствах. А если эти кто-то будут Расковы? Застрелиться?
Предсвадебная суета и каторжное зарабатывание денег на данное мероприятие отвлекли его от темных, тревожных мыслей. Один бы он не потянул это торжество, помогли родители — его и Ленины.
Илья сразу увидел Юльку, как только семейство Расковых вошло в ЗАГС, в котором будущее семейство Адориных ожидало часа регистрации. Юлька не подошла к нему с Леной, чтобы поздравить, и вообще держалась за спинами гостей, но это было правильно.
Ни фига у него не прошло!! Только стало сильнее, глубже. Он не просто ее хотел как женщину, как прекрасное гибкое тело, он хотел ее всю! Всю, с ее голубыми глазами, рыжими непокорными кудрями, с ее жизнеутверждающей энергией, с картинами, мыслями — со всем на свете, что было Юлькой!
Она смотрела на него через весь зал больными обиженными глазами, и его выворачивало наизнанку от этого взгляда. Он заметил, как Юлька споткнулась взглядом о Ленин животик, стиснул зубы и, не осознавая, что делает, сильно сжал ладошку невесты.
— Ой, Илья, ты что? — вскрикнула Лена. — Мне больно!
— Извини, извини, — пришел он в себя, поцеловал и погладил обиженную ладошку. — Я волнуюсь.
— Не бойся, Адорин, это не страшно, — рассмеялась Леночка и прошептала ему на ухо: — Никто тебя бить не будет.
Илья натянуто улыбнулся, поцеловал Леночку в щеку, повернулся спиной к Юльке.
«Не смотреть на нее! Не думать, что она здесь!» — приказал он себе.
Из-за жесткого контроля над своими чувствами он не успел заметить, как стал мужем.
Во время процедуры бракосочетания в переполненном людьми помещении не улыбались только два человека — жених и Юля Раскова. Все остальные гости пребывали в блаженно-радостном настроении, соответствующем торжественному моменту.
В ресторане, прилепив улыбку к губам, Илья кивал, благодарил за поздравления, что-то отвечал, принимал подарки, но видел только рыжий всполох среди рассаживающихся гостей.
Он видел, как Юлька о чем-то говорила с Игорем, отведя его в сторону, как подошла к ним Марина, и с облегчением и горечью смотрел, как она уходит.
«Уходи, Юлечка! Уходи скорее! — проводил он ее взглядом. — И пожалуйста, больше не приходи в мою жизнь!»
Первые месяцы семейной жизни ему очень помогало то, что он работал по двадцать часов в сутки. Он был так загружен, что ни на мысли, ни на глупые сожаления не оставалось ни времени, ни сил. Постепенно он втянулся в семейную жизнь, чувствовал себя комфортно, порой удивлялся, почему он так боялся женитьбы.
Потом родился Тимошка, и в жизни Ильи все изменилось, расцвело такими красками и чувствами, о которых он не подозревал!
Он так любил своего сына, что каждый раз, когда брал его на руки, что-то сжималось внутри и горло перехватывало от нежности, любви и страха.
