Юлька ругала себя последними словами — как можно быть такой невнимательной? Почему она не задумывалась, как трудно приходится родителям? Но длительное самобичевание было не в ее натуре. Нужно было действовать! И девочка решила, что возьмет на себя домашние дела.
Если Юлька за что-то бралась, вкладывала в новое дело весь свой энтузиазм. Начала она с приготовления еды.
Это была еще та эпопея!
Первым приготовленным ею блюдом был борщ. Будучи дочерью ученого, Юлька подошла к решению проблемы с научной дотошностью. Она отыскала на книжной полке фолиант по кулинарии, изучила рецепт, выписала на листочек все необходимые ингредиенты, взяла из шкатулки в родительской спальне деньги, предназначенные на хозяйство, и отправилась в магазин.
Ее немного смутило, что для обычного борща понадобилось так много продуктов, но надо, так надо! Действуя по написанному рецепту, она достала самую большую кастрюлю и приступила к делу.
Папа обычно после работы встречал маму возле метро, чтобы она не ходила поздним вечером одна, и они приходили домой вдвоем. В тот день вернувшиеся в десять вечера с работы родители застали картину бурной деятельности собственной дочери во всей, как говорится, красе.
Приготовление борща затянулось, чего Юлька никак не ожидала. Но это-то ладно!
— Ух, ты! Какие запахи! — восхитился папа с порога, когда они с мамой вошли в квартиру.
— Юля, мы дома! — крикнула вслед за ним мама и спросила, уловив запах еды: — Что, бабушка приходила?
— Не-ет! — раздался настороженный голос дочери из кухни.
— Что это с ней? — спросил папа, помогая маме снять пальто.
Обычно Юлька, чем бы она ни занималась, бросала дела и бежала встречать родителей, заслышав, что открывается дверной замок. Но сегодня дочь не появилась в прихожей.
Родители вошли в кухню и застыли на пороге.
На плите стояла огромная кастрюля. Сама плита была похожа на сюрреалистическую картину — вся ее поверхность была засыпана мелко нарезанными овощами — капустой, морковью, свеклой и луком, сверху этот «салат» был залит томатной пастой. Все горизонтальные поверхности на кухне, в том числе и холодильника, были заставлены грязными кастрюлями, сковородками и тарелками. В раковине тоже стояла кастрюля, на ней красовался дуршлаг с марлей, через которую что-то процеживали. По бокам кастрюли торчали ручки двух разделочных досок.
Посередине кухни, на табурете, поставив ноги на перекладину, сидела любимая дочь. На коленях у нее лежала раскрытая кулинарная книга.
Дочь плакала, но не горько, а скорее обиженно.
— Как там, у Жванецкого? — подал голос папа. — «При чем тут борщ, когда на кухне такие дела?»
— Юлечка, что случилось? — спросила мама с порога: решиться войти в кухню она не могла.
— Я готовила-а борщ, — ответила Юлька, вытирая слезы. — Я хотела-а помочь вам, вы так много ра-аботаете, вот я и ре-ешила, что буду готовить на всех! Это был сюрпри-из!
— Ну, сюрприз-то как раз удался! — усмехнулся папа.
— Так что ты плачешь, солнышко? — поспешила обнять рыдающую дочурку мама.
— Я не знала, что придется так долго готовить и что для борща так много всего надо!
— Ну, ничего, — успокоила ее мама, — это же в первый раз, все приходит с опытом.
Папа подошел к плите, старательно обходя красные пятна томатной пасты на полу, поднял крышку с кастрюли и понюхал содержимое.
— Пахнет замечательно!
— А еще, — заревела громче Юлька, — я только потом прочитала-а, там в конце написано-о, совсем мелким шрифтом, что рецепт рассчитан на двенадцать челове-ек!
Юлька уткнулась маме в плечо, орошая слезами кофту.
— Ну что же ты плачешь, милая! — рассмеялась мама. — На двенадцать, так на двенадцать! Будем есть всю неделю, пока не съедим! Это же ты готовила! — Она погладила Юльку по голове, снова вытерла слезы и на всякий случай поинтересовалась: — Он хоть съедобный?
— Не знаю-ю! Я не пробовала-а! — не могла остановить слезы Юлька.
Несмотря на все сопутствующие приготовлению разрушения, борщ получился! И был очень вкусный!
После того как, закатав рукава, они втроем вымыли кухню, папа торжественно разлил по тарелкам первый кулинарный шедевр дочери, призвав:
