Макс кивнул, и черты его лица смягчились.
– Куда вас отвезти, Ава?
Она поерзала на сиденье. Домой ехать нельзя, вернее, в то маленькое бунгало на краю пустыни, которое она иногда называла домом. Возможно, Макс думает, что может прикончить ее и выбросить по дороге. Разве не он только что обвинил ее в срыве Саймона?
– Прежде чем куда-то меня отвезете, – произнесла она, положив руки на колени, – вы должны мне все объяснить. Почему вы считаете, что я во всем виновата?
Макс на секунду зажмурился и потер пальцами переносицу.
– Я не должен был так говорить, не зная, могу ли вам доверять.
– Мне? – Она ткнула указательным пальцем себе в грудь. – Вы не уверены, что можете мне доверять? Вы увезли меня из лаборатории, привезли в засаду, а потом угрожали убить.
Макс вздохнул:
– Я не угрожал. Я никогда не угрожаю.
Слова повисли в воздухе, их смысл был понятен обоим.
– Вы предупредили меня, что такой же убийца, как Саймон.
– А как вы думаете, чем занимаются… агенты Просперо, если не убийствами?
– Конечно, вам приходится убивать в случае необходимости. Вы делаете это во благо своей страны. Убиваете, чтобы защитить себя.
– Вы полагаете, именно это и делал Саймон?
Она вытерла влажные ладони о бедра.
– Нет, но так поступили вы, когда обезвредили его.
Макс кивнул и сжал зубы.
– Я не сделаю вам ничего плохого, Ава.
Она сглотнула. Эта фраза наводила на нее ужас. Он убеждает ее или себя?
– Скажите, куда вас отвезти? К друзьям? Родственникам?
– Я же сказала, у меня никого здесь нет. – Резким движением она откинула волосы с лица, разозленная тем, что он в очередной раз заставляет ее признавать столь неприятный факт.
– Я могу отвезти вас в аэропорт и посадить в самолет, куда скажете.
– Прежде чем вы посадите меня в самолет, я хочу, чтобы вы все объяснили. Что случилось с Саймоном? Почему вы считаете виноватой меня? Почему Саймон напал на клинику?
– Если вы не знаете, то безопаснее и дальше оставаться в неведении.
– Черт. – Ава ткнула большим пальцем через плечо. – Те люди ждали меня. Опасность грозила мне тогда, грозит и сейчас. Неужели ваши слова способны сделать мне еще хуже?
Впереди мелькнули огни, и она поняла, что они сделали круг и опять въезжают в город. Должно быть, Макс проверял, не преследуют ли их.
Он кивнул на щит, указывающий дорогу на аэропорт.
– Я куплю вам билет, и вы улетите к своей семье. Можете обратиться в ЦРУ и сообщить, что произошло. Управление вам поможет.
– Но в Управлении мне не объяснят, что произошло, а я хочу знать. Я заслужила право понять, почему вы обвиняете меня в срыве Саймона.
– Заслужили.
Ава хлопнула ладонью по панели:
– Прекратите. Я говорю серьезно. Вы не имеете права бросаться голословными обвинениями.
Макс свернул с трассы на ближайшем съезде.
– Скоро утро, – произнес он. – Давайте остановимся и передохнем. И я все вам расскажу. А потом посажу в самолет.
Ава сидела молча, пока Макс вел машину в сторону аэропорта. Вскоре он свернул на дорогу, где располагались гостиницы, и остановился у самого невзрачного здания. Вытащив сумку из багажника, он оставил ключи в замке зажигания для служащего отеля. Завидев их, портье вскочил из-за стойки.
– Вам нужен номер?
– Да. – Макс порылся в заднем кармане камуфляжных штанов. Без бронежилета, маски и черной куртки он был почти похож на обычного человека. Нет, определение «обычный» не вполне подходит для Макса Дювала.
– Оплатите картой?
– Не пользуюсь. Недавно подал заявление на признание банкротом. – Макс слегка улыбнулся и достал пачку денег. – Мы заплатим наличными за одну ночь.
Портье нахмурился:
– Проблема в том, что у нас должны быть гарантии, на случай если вы воспользуетесь мини-баром или будете смотреть платные каналы.
Макс вытянул купюру и положил на стойку.
– Добавим еще сотню на непредвиденные расходы.
Служащий отеля не выразил радости, но принял предложение Макса. Надо признать, возражать ему не хотелось.
Через пять минут Макс открыл дверь номера и жестом пригласил Аву войти.
Она оглядела две отдельные кровати и положила сумку на пол рядом с одной из них. Если портье за стойкой и показалась странной их просьба предоставить номер с отдельными кроватями, то лицо его сохранило выражение опытного игрока в покер. Вероятно, он решил, что из-за банкротства дал трещину и их брак.
