— Мама, — пропищал кто-то.
Герберт скривился и повернулся к Рону. Зря. Пока мальчик поворачивался, то заметил нечто, нечто приоткрывшее сразу шесть глаз и смотрящее в упор на ребят. Это нечто в холке достигало метров трех, имело три огромные клыкастые пасти, любая из которых могла заглотить Геба не жуя. В общем, Ланс увидел огромного трехглавого пса. Его колючая, серая шерсть,н е могла скрыть бугрящиеся, словно валуны, мышца. Из пастей доносилось затхлое амбре с душком гнилого мяса. А желтые клыки сабли, были размером с древко метлы.
— Пизде...
— Бежим! — крикнул Поттер и ребята тут же выскользнули в резко открывшуюся дверь.
В след им доносилось глухое рычание, лязг цепи и бешенный лай. Одна из морд чуть не откусила рыжему задницу, но все же нарушители успели выскользнуть, а Геб припечатал дверь Колопортусом. Дети упали кто где стоял, ноги не держали никого. Нет, Ланс уже был близк к смерти, например когда его ткнули ржавым ножом, а врачи потом разводили руками, недоумевая как это не случилось заражения крови. Или когда его взяла в коробочку, на одной из узких улочек, или... да еще много или. Но никогда юноша не сталкивался с настоящим животным ужасом, рвущим его душу на мелкие части.
— Что это была за хрень? — прохрипел Герберт.
— Цербер, — Гермиона произнесла это с таким презрением и высокмерием, что главный Летучий Мышь Хога нервно курит в сторонке. Мол, как это можно не знать что гигантская трехглавая псина, это цербер.
— Спасибо мисс очевидность, — скривился Геб. — А я то наивно полагал, что это жертва Чернобыля.
— Но...
— Тебе что-нибудь говорят слова — риторический вопрос?
— А что такое Чернобыль? — отозвался Поттер.
— А что такое Цербер? — вторил ему рыжий.
Герберт закатил глаза и хлопнул себя ладонью по лицу. Это уже переходило все рамки.
— Все, господа алкоголики, рецидивисты и тунеядцы, я спать, — с этими словами Геб поднялся на ноги, отряхнул свою и без того не самую чистую мантию и уже собрался было топать на выход, но его окликнули.
— Откуда нам знать, что ты всех не сдашь?
Обернувшись, парень увидел как рыжий наставил на него свою палочку. Нет, даже у идиотов бывают пределы тупизма. Но видимо Уизел был исключительным дураком, который в своем дебилизме не знал границ.
— Потому что, мой дорогой детектив Коломбо, чтобы сдать вас, мне придется рассказать, как я оказался ночью в Запретном коридоре. Компренде?
— Чего?
— Гермиона, — вздохнул Геб. — Переведи.
— Он нас не сдаст.
— А ну тогда ладно, — кивнул рыжий и уже стал убирать палочку, в то время как Поттер задумчиво смотрел на дверь, но вдруг храброго гриффиндорца осенило. Он снова вскинул свое оружие и даже принял боевую позицию. — Стойте, он же Слизеринец, ему нельзя верить.
Ладонь Герберта снова поздоровалась с лицом. Нет, он не подвластен стереотипам и вообще уважает свободомыслие. Но когда Малфой начинает распыляться на тему тупых алознаменных в целом и убогом Уизеле в частности, порой так хочется поддакнуть.
— Все, я сваливаю из этого дурдома.
Игнорируя брюзжание Рона, Герберт развернулся на сто восемьдесят и зашагал по направлению к лестницам. На мгнвоение он вновь замер, когда услышал слова Поттера о том, что тот видел люк под Пушком. Ланс лишь покачал головой и мысленно пожелал им удачи. Наверняка грифы состряпают какую-нибудь убойную теорию и начнут свое архиважное расследования, в целях причинения добра и нанесения справедливости. Им же не докумекать что такой огромной твари, просто необходимо куда-то срать. Ну а лучшего ученика Хогвартса, коим себя величал мистер Бэмбифэйс, не получивший за этот месяц ни одной отметки ниже «П», ждала столь вожделенная перина. Нет, ну вы подумайте только — настоящая перина.
30 октября 1991г. Хогвартс.
— И тогда великий гоблин Гнилозуб, поднял оденец выкованный в крови его предков, сверкающий подобно отраженному лучу полуденного солнца, острый как первая любовь, поразившая сердце сельского пастушка. И опустил он его на голову врага заклятого, врага страшного, врага бесчестного, врага хитрого и подлого. И отразил враг меч великого гоблина Гнилозуба, щитом своим, огромным, словно гребень скалы, отколовшийся в шторм, крепкого, как стены златокупольной Трои. И сделал шаг назад великий гоблин Гнилозуб, но не померкла отвага в сердце его, не залился он позорным страховым потом, а лишь крепче сжал меч свой, острый как...
