— Ланс Герберт!
Вздохнув и собрав нервы в кулак, Герберт вышел вперед и по залу пронеслись волны каких-то вздохов и ахов. Ну да, опять все по новой. Подставы от парней, хихиканье и перемигивания девчонок, тисканья старших девушек, видящих в нем разве что не плюшевую игрушку. Но и плюсы определенно будут. Можно даже сейчас првоерить. Геб применил навык «умильная мордаха», направив всю его силу на заместительницу директора... Эффект был равен — пшик. Та посмотрела на него строгим металлическим взглядом и указала на табурет. Стальная леди, видимо тоже с яйцами. Возможно, не все так просто в Датском королевстве и придется провести еще несколько дней у зеркала работая над усилением «мордахи».
— Очень любопытно.
— Кто здесь?! — испугался мальчик.
— Не кричите, молодой человек, я же не глухая, — теперь Геб мог различить недовольный женский голос.
— Вы шляпа? — спросил наивный чукотский юноша.
— Как грубо — указывать другому на его недостатки. Да, я шляпа.
— Эм, простите мадам, эээ, мэм, то есть мисс, арх — миссис.
В голове у мальчика зазвенел веселый смех.
— Успокойтесь, мальчик мой, я не собираюсь, как вы наивно полагаете, прожигать вам мозг.
— Тогда ладно.
— Ну раз с этим мы разобрались, полагаю стоит приступить к распределению. Ум, да, я вижу. Вижу острый ум, вижу отвагу, но больше всего я вижу любви и верности, вам ведь уже говорили об этом да? Но мне жаль, мальчик мой, ты бы идеально подошел для Хаффлпафа если бы не твое желание быть сильным. И, быть может, будь ты чистокровным волшебником, то смог бы воплотить его на барсучьем факультете.
— А как вы узнали что я маглорожденный? — вдруг встрепенулся юноша. — Вы знали моих родителей?
— Нет, но я могу их видеть в тебе. Разве ты не знал? Наши близкие всегда рядом, они живут в сердце и памяти, помогая в нужный момент.
— А куда вы тогда смотрите, в сердце или в память?
И снова этот звонкий, будто девичий смех.
— Да, вороний гоблин себе все локти изгрызет, когда узнает насколько ты умен и что ты не попал на Рэйвенкло. Нет, мальчик мой, я тебе не скажу куда я именно смотрю, не стану тебя лишать очередной загадки. Но я вижу ты хочешь узнать про родителей. Что ж, мы и так много времени заняли своим разговором, так что пусть подождут еще пару минут. Мама твоя была прекрасной женщиной. Прекрасной и внутри и снаружи, а это поверь старой шляпе, редкое сочетание. Она было доброй, любящей и отзывчивой, но наивной и доверчивой. И уж упаси боже, конечно она не была шлюхой. Но, как ты возможно уже догадался — она была маглой.
— А отец?
Шляпа некоторое время молчала.
— Он не был волшебником. Впрочем, малыш, я бы рассказала тебе еще, но чувствую в зале напряжение, народ есть хочет, а мы тут с тобой языки полощем. Итак, как я уже сказала, будь ты чистокровным, может и сгодился бы на Хаффлпафе. Но сейчас... Нет, раз уж ты жаждешь силы, т место твое на другом факультете. Но предупреждаю — будет сложно, даже очень.
— Я справлюсь!
— Слизерин! — выкрикнула шляпа.
По залу пронеслись отчетливые разочарованные девичьи вздохи, которые были прорежены вздохами радостными и тоже девичьими. Герберт снял шляпу, смахнул с неё пыль,и почему этого никто раньше не сделал, и положил на табурет. На мгновение он встретился взглядом с МакГонагалл и в глазах профессора он увидел сильнейшее беспокойство, почти страх, впрочем, скорее всего ему просто показалось. Повернувшись к змеиному факультету, собирая всю храбрость в кулак, и увещевая себя что он уже стрелянный воробей и кучки изнеженных аристократов не испугается, Ланс прошел свою «Зеленую милю». Когда он сел на свободное место, то ему пришлось пожать несколько рук, ответить на пару улыбок и лишь после этого парня оставили в покое. Как раз за ним, к табурету шел тот самый белобрысый гомик. Шляпа еще не успела опуститься ему на голову, как уже истошно завопила Слизерин, будто боясь прикоснуться к его тыковке. Оно и понятно... Пока парнишка, сияя словно начищенный унитаз, топал к столу, Геб рассматривал стол преподов. Каждый, как на подбор, был колоритнее другого. Здесь и мужик в тюрбане с нездоровым блеском глаз, и сальноволосый ублюдок (ублюдков Ланс, за одиннадцать лет жизни в Скэри-сквер, научился отличать на раз-два) и добродушный карлик в пенсне, и полноватая миловидная старушка и еще когорта разных кексов. Но на самой большой и украшенной табуретке сидел Дамблдор. Когда они встретились взглядами, директор вопросительно приподнял правую бровь, в ответ на это Ланс просто пожал плечами и получил одобрительный кивок. Немой диалог был закончен, консенсус достигнут, заседания объявляется закрытым, прошу на гульбище.
