Осмотрев свою комнату, в которой все находилось в состоянии «творческого беспорядка», а в простонародье — в полном хаосе, Герб откинулся на кровать. Он тяжело дышал, а по лбу катились градины пота, за окном уже вечерело. С семи утра и до семи вечера он занимался магией, и как всегда чувствовал себя как выжатый лимон. Все перед глазами кружилось, словно в бешенном вальсе, безумном, непрекращающемся хороводе. Прикрыв глаза, мальчик вспомнил свое первое посещение Косого Переулка.
Интерлюдия
Да, тогда он мало на что обращал внимания, слишком уж ему было тоскливо и грустно. Он не обращал внимания на бесконечных летающих сов, на искрящиеся витрины, на удивительные и невозможные вещи, творящиеся вокруг, он не обращал внимания на самом волшебство. Но от него не ускользнуло с каким почтением люди здороваются с директором и с каким удивлением смотрят на мальчика, думая с какой стати сам Альбус Дамблдор сопровождает его. Не пропустил он и бесконечных плакатов, на которых славили Гарри Поттера, победителя Темного Лорда Волан-де-Морта. Правда, все это померкло когда они зашли в магазин Олливандера, продавца волшебных палочек.
Прозвенел невидимый колокольчик, и мальчик оказался в темном помещении, окутанном полумраком. Впереди виднелась длинная, будто барная стойка, за которой стояли библиотечные стеллажи, заполненные не книгами, и коробочками разной длинны и цвета. Герберт тогда поежился и сильно занервничал. Это место не вызывало доверия, а лишь опаску. Такое парень уже испытывал когда подрабатывал посыльным, и ему приходилось заходить в притоны, в которых дешевые шлюхи считали святым делом поглумиться над ним. Мол — «пойдем, станешь мужчиной», или «рассказать сказочку на ночь», а вот еще — «такому красавчику — бесплатно». Бывал он и в злачных конторах, где оружия было больше, чем в арсенале МИ-5. Бывал и в подпольных казино, прокуренных и утопающих в пьяном перегаре, и все эти места имели схожую атмосферу. ТУ, в которой ты не чувствуешь себя уютно, такую, от которой хочется убежать.
— Альбус, старый друг, что привело тебя ко мне? — прозвучал певучий голос.
Из темноты возник старичок среднего роста. Он был одет в опрятный темный костюм тройку, и на жилетке была видна цепочка от часов. Некогда кудрявая шевелюры, сейчас уже седая, напоминала шампиньон, а длинные бакенбарды, только усиливали это впечатление. Старик не был полным или скрюченным, его даже можно было назвать статным, а цепкие, серебряные(!) глаза, смотрели строго и в то же время чуточку насмешливо. Казалось, одень на такого котелок, дай в руки трость и будет самый настоящий Английский Лорд.
— Тобиас! — улыбнулся Дамблдор. — Разве не могу я зайти на чашечку горячего шоколада к старому приятелю.
— Ты прекрасно знаешь, как я не люблю сладости, а чай мы пили на прошлой неделе.
— Что ж, тогда я просто обязан сказать правду, — Альбус чуть подтолкнул вперед Герберта, который против воли спрятался во тьме. — Вот, привел к тебе покупателя. Зовут Герберт Ланс, весьма сообразительный и честный мальчик.
— Что ж, мистер Ланс, — улыбнулся какой-то потусторонней, пугающей улыбкой, продавец. — Приятно познакомиться.
— И мне, — ответил парнишка. — Наверно.
Вопреки ожиданиям, продавец рассмеялся.
— Уж точно — честный. Ладно, мистер Умник, в какой руке вы привыкли держать палочку?
На некоторое время парнишка выпал в осадок. И как понимать такие вопросы?
— Если вы спрашиваете какой рукой я пользуюсь, то отвечу так — обеими.
Олливандер покивал головой, и резко покачал головой. В этот миг, уже плывущая линейка, свернулась словно маленькая змейка и плюхнулась на стул.
— Вам можно только позавидовать. Но все же, полагаю, этот вопрос бессмысленнее, и нам придется подбирать палочку к обеим рукам. Должен признать, это настоящий вызов для меня.
С этими словами седовласый маг удалился, бурча себе что-то под нос, уже мгновением позже, его фигуру было сложно различить среди стеллажей и коробочек. Альбуса, кажется, это только забавляло. Он уселся на стул, предварительно согнав оттуда линейку, и достал маленький мешочек, в котором оказались лимонные дольки. Герберт же чувствовал себя немного растерянным. Местная атмосфера его настораживала, а без поддержки друзей, оставшихся в мире маглов, он чувствовал себя словно голышом вышел на центральный пляж.
