— А что з...
— Там когда-то жил Билл, — тут же сориентировался мужчина. — Это наш старший сын, он работает в Грингонттсе разрушителем проклятий.
Ланс присвистнул. А этот Билл не из робкого десятка. Разрушитель проклятий — это все равно, что Индиана Джонс магического мира.
— Уезжая, он повесил замок на комнату и попросил никого туда не входить. Ну и сам понимаешь — не хочется выяснять, что оставил дома такой маг как Билл. Остается надеяться, что ничего опасного.
— А вы разве не спрашивали?
— Спрашивали, конечно. Но он молчит и не говорит. А ссориться лишний раз никто не хочет. Мы, кстати, пришли.
Мальчик повертел головой, но ничего, кроме тупика не увидел. Тут Мистер поднял руку и потянул за веревку. Вниз тут же съехала длинная лестница, ведущая на чердак. Ланс поднялся первым и был приятно удивлен. Это было небольшое помещение с косыми стенами. На полу лежал ворсистый ковер с изображением прикорнувшего волка. Огромное окно выходило на лес и из него можно было выбраться прямиком на стену. В комнате находился старенький пустой шкаф, аккуратно прибитая к стене полка с потрескавшимся лаком. Некрупный письменный стол, не перекрывающий путь к окну, и застланная кровать. Да, здесь было теснее даже чем в общей спальне Гриффиндора, и уж куда как меньше пространства чем в Берлоге, и все же здесь было нормально. В конце концов, впервые в жизни у Ланса был свой уголок.
— Тут когда-то жил упырь.
— Да, — кивнул мальчик, втягивая носом уже почти выветрившийся неприятный запах, схожий с тем, как пахнут зелья и привидения. — Я чувствую.
— Чувствуешь? Впрочем, не важно. Так вот. Упыря мы выгнали, ну и переделали здесь кое-что. Но если тебе не нравится, то завтра вызовем Билла, пускай открывает свою пещеру.
— О, нет-нет-нет, — замотал головой мальчик. — Я готов остается здесь даже ради одного окна.
Мистер улыбнулся и снова сжал плечо.
— Профессор Дамблдор и профессор Флитвик так и сказали — «Ланс останется из-за окна».
— А они были здесь? — удивился парнишка.
— Конечно. Если честно — они здесь все и обустраивали.
— Вот жуки, — процедил мальчик.
— Герберт, не стоит так говорить о взрослых, — покачал головой Мистер. — Надеюсь, ты на них не в обиде.
— Да нет, — отмахнулся мальчик. — Обиды не для парней. Неприятно, конечно, что у меня мнения не спросили. Но, небось, хотели приятный сюрприз сварганить. Но я им, конечно же, еще покажу. Думаю, Флитвик переживет полгода без своих жевательных перьев, а Дамблдор без лимонных долек.
— Ты весьма коварен, Герберт, — продолжал улыбаться Мистер. — Ладно, ты обустраивайся и спускайся — будем обедать.
Рыжий мужчина приподнял крышку люка и спустился по съехавшей лестнице, которая потом втянулась обратно. Парнишка уселся на подоконник и посмотрел на качающийся вдалеке, словно дышащий и живой, лес. Возможно, это будут совсем непростые девяносто дней, но он не имеет права не справиться. Геб все выдержит, ведь он же Герберт Ланс — глава самой молодой банды Скэри-сквера, а значит — обречен на победу.
(в память о Шуте, доказавшем, что русский рок полное дерьмо, но все же давившем педаль в пол до самого конца.)
26 июня 1992г Аглия, близь Оттери-Сент-Кэчпоул
В окно азартно стучалась старенькая, уже местами даже плешивая, сова. Юноша поднял голову из-за стола и зажмурился от света, пробивавшегося сквозь шторы. Сколько он не спал? Три, может четыре дня? Да, наверно столько. Парнишка щелкнул пальцами и перо, нырнув в чернильницу, закончило записывать уравнение. Наверно не стоило пытаться рассчитать вектор направления учитывая закон Орниса, пожалуй, стоило применить формулу Гриписа и... Ох нет, надо прерваться.
Ланс, качаясь, поднялся из-за стола и открыл форточку. Сей же миг в комнату чуть ли не вползла сова. Она, тяжело дыша, положила на стол конверт. Кто это письма тут пишет? Что, герб Грингонтса? Ах да, Проныра вчера отправил в банк два галеона, попросив обменять их на фунты. За вычетом издержек и прочего, ему пришло четыреста пятнадцать магловских денежных единиц.
— Лети давай, — прохрипел парень.
Сова нахохлилась и зашипела.
