— Ну и к чему ты мне все это рассказываешь?
— Так, к слову пришлось. Передай мне, пожалуйста, горчицу…
— Возьми. — Какое-то время Степан с Валерией молчали, потом он спросил: — Ну так что там с Ромашкиными? Ты уже забросила удочку?
— Я же просила, не надо об этом! — одернула своего делового партнера Анисимова.
— Прислуга наверху. Она ничего не услышит, а если что-то и услышит, то это не ее ума дело.
— Пока я сделала полдела — взяла его полупарализованную мамашу на работу. Она в восторге от того, что снова почувствовала себя кому-то нужной! Как мало надо старикам да инвалидам для счастья, — пренебрежительно заметила директриса реабилитационного центра. — Степа, знал бы ты, чего мне стоило уговорить людей пойти на ее курсы! Десятеро, если не больше, отказались, троих пришлось мотивировать самыми разными способами…
— Не понимаю, к чему такие сложности? Предложила бы аптекарю хороший процент, и он был бы наш!
— Я навела о нем справки — Вадик слишком идейный, на звонкую монету он не купится. Но у него есть одно слабое место — мать. Ради нее он готов пойти на многое, если не на все. Во всяком случае, мне так сказали знающие люди. Как только Александра Владимировна войдет во вкус, я скажу ее сыну, что у меня забирают ставку, а потом намекну ему, что есть способ все уладить…
— Ну, не знаю, — нетрезвым голосом протянул Степан. — По-моему, ты, Лера, все слишком усложняешь.
— Зато у тебя все просто. Вот ты сказал жене, что тебе пришлось заменить не вышедшего на дежурство охранника. А что скажешь ей завтра, когда она увидит твой разукрашенный фэйс?
— Что-нибудь придумаю.
— А сегодня ты не мог ничего придумать?
— В принципе, мог, но я не хотел сегодня встречаться с Соней. Достала!
— А чего не разведешься с ней, если достала? — полюбопытствовала Валерия.
— Не могу. Она мне двух сыновей родила… Лера, давай вернемся к делу… Может, твой способ по обработке Ромашкина и хорош, только хотелось бы наладить этот канал сбыта побыстрее. Мобильная аптека не сегодня завтра закроется. Уже не осталось мест, где бы она не засветилась. Гришка меня торопит…
— Я делаю все возможное.
Еще часа два я слушала разговоры Анисимовой и Нефедова, переключая прослушку с волны на волну, но ничего особо интересного больше сказано не было. Все-таки я оказалась права — Валерия Николаевна неспроста взяла Александру Владимировну на работу. Для той преподавательская деятельность была сродни наркотику. Приучив ее к нему, Анисимова собиралась шантажировать ее сына. Неужели Вадим поддался бы на ее уговоры и стал бы распространять через свою сеть контрафактные препараты? Вполне возможно. Он действительно потакает всем капризам своей матери. Я посчитала своим долгом предупредить Ромашкина о том, что задумала Валерия Николаевна.
Прослушав запись, сделанную с помощью «жучков», я вырезала нужные кусочки и объединила их в один файл. После этого я собиралась позвонить Вадиму, но, взглянув на часы, поняла, что в столь позднее время уже неприлично беспокоить соседей по каким бы то ни было вопросам. Пришлось отложить разговор на завтра.
Когда утром я включила прослушку, то поняла, что Валерия Николаевна и ее гость завтракают, причем в присутствии домработницы. Они говорили очень мало, и, естественно, фармацевтического бизнеса совсем не касались. Сразу после завтрака Степан уехал. Я тоже не стала засиживаться дома, поехала к Алинке, а по пути посетила гипермаркет. Там я купила практически все, что заказала мне подружка, кроме газового баллончика и средства для заживления ран. Первый я взяла из дома, а за вторым пришлось идти в аптеку. Я сознательно выбрала именно «Доктор Ромашкин», потому что мне доподлинно было известно, что до этой сети еще не дотянулись руки Анисимовой и Нефедова.
Нечаева открыла мне дверь, прикрывая лицо рукой, и сразу же зашла в комнату, так что я не смогла рассмотреть, что у нее с фейсом.
— Алиночка! — позвала я. — Куда положить продукты?
— Сама разберись! — гаркнула моя подружка.
Я рассортировала свои покупки по полкам холодильника и подвесного шкафа, а потом зашла в гостиную. Алина сидела в кресле, все еще прикрывая рукой левую половину лица.
