И я покосилась на то самое «сомнение», которое все еще топорщилось под халатом Фьюри.
— Я и не скрываю свои желания. Однако у меня есть голова на плечах, которая умеет включать разум и подавлять инстинкты. А разум подсказывает, что сейчас не время и не место, и завтра у нас будет очень тяжелый день. Так что постарайся сейчас заснуть побыстрее и отдохнуть как следует перед завтрашним марш-броском до Лакора.
— Галантный типа?
— Ага, — усмехнулся Фьюри. — Типа.
Я вздохнула и честно постаралась расслабиться, хотя это давалось с трудом, потому что думать сейчас я могла только о близости с Фьюри.
Лежать у него на плече было непривычно, но удобно. От его полуобъятий было тепло и уютно, и ощущала я себя, как в эдаком светлом коконе. Возникло странное ощущение абсолютной защищенности, которое я ничем не могла бы объяснить.
Моя ладонь лежала на груди у Фьюри, и я чувствовала его учащенное сердцебиение которое потихоньку замедлялось, успокаивалось…
«Ты очешуел?! — ни с того ни с сего взревел Ластар, да так громко и возмущенно, что я аж вздрогнула всем телом от неожиданности. — Она же рядом лежит! Почти голая! Но этот недостаток легко исправить, и ты точно знаешь, как! Ты ведь хочешь!! И я чую ее ответное желание, зуб даю!!..»
— Никакой вишни до конца недели, — жестким тоном произнес Фьюри.
Дракон издал рассерженный рев, но все же умолк. Очень кстати, а то я никак не могла определиться, хохотать ли мне в голос или все же забиться на ночь где-нибудь в туалете, от греха (в прямом смысле!) подальше.
— Наконец-то он заткнулся, — облегчённо выдохнул Фьюри. — Надеюсь, теперь уже точно надолго… Ну, хотя бы до утра.
— Почему ты шантажируешь своего дракона вишней? — с улыбкой спросила я.
— Драконы любят всякие сладости, — пояснил Фьюри. — Десерты придают ледяным драконам сил, подпитывают магическую силу. Конкретно мой дракон до одури обожает вишню в шоколаде. Я прекрасно себя чувствую, поедая это лакомство, да и внутренний зверь становится добрее.
— Так может, наоборот, лучше пообещать ему двойную порцию, если заткнется? Чтобы не бунтовал и был послушной заинькой?
Фьюри хохотнул.
— Ластар — и послушная заинька?.. Ой, рассмешила!.. Ну в общем… Не прокатит с ним такой фокус, только разбалуешь больше. Я уже пробовал. Так что пусть помучается немножко и подумает о своем поведении.
Я вздохнула и закрыла глаза, настраиваясь на сон.
— Хотя, конечно, любопытно, про какое там твоё желание Ластар вел речь, — ехидно добавил Фьюри в полнейшей тишине.
— Желание дать тебе в глаз, — как можно более непринуждённым тоном сказала я, стараясь говорить честным ровным голосом. — Оно ответное, я уверена. Ты на меня зол на всю эту канитель с пентаграммой, а я на тебя зла… а просто за все сразу. За нарушение моей спокойной размеренной жизни.
— Это кто кому еще размеренную жизнь нарушил.
— Ну не я же драконом на голову прекрасным девам сваливаюсь!
— Ну так не я же хотел кому-то на голову свалиться!.. Ай, ладно… Бесполезный спор. Спи уже.
— Поприказывай тут еще мне.
— А вот и приказываю, — усмехнулся Фьюри. — Спи давай, чудо, тебе и так осталось спать недолго. Спокойной ночи.
От последней фразы я издала нервный смешок. Неспокойной ночи скорее, ага.
На удивление, после этой фразы Фьюри заснула я действительно очень быстро. Вырубилась так, будто во мне одним нажатием включили некую программу «заснуть быстро и спать без сновидений», хотя обычно я подолгу ворочаюсь и никак не могу уснуть.
Спали мы оба крепко, как убитые. И не могли видеть, что во сне нас окутало странное цветное свечение: зеленое — со стороны Фьюри и жёлтое — с моей стороны. Оно сливалось, смешивалось, становилось ярче и отчетливо пульсировало в темноте, подобно живому существу.
Только Ластар не спал и наблюдал за этим свечением с особым таким удовольствием и тихим шелестящим шепотом:
«Наш-ш-ша!.. Наш-ш-шли!..»
