Алвин стоял у небольшого холма, и на мгновение ему показалось, что он вновь в центральном парке Диспара. Однако, если это и был парк, то невообразимо большой. И никаких строений: вокруг расстилалась равнина, покрытая кое-где деревьями.
Тут Алвин взглянул на горизонт и увидел гигантскую каменную арку, изгибающуюся над деревьями, по сравнению с которой наибольшие здания Диспара казались карликами. Она находилась так далеко, что невозможно было разглядеть детали, однако что-то в ее очертаниях удивило Алвина. Затем глаза привыкли к гигантским масштабам, и он подумал, что это сооружение не могло быть создано человеком.
Долго Алвин стоял у отверстия тоннеля, постепенно привыкая к странному миру, в который попал. Сколько он ни всматривался, нигде не было заметно ни малейшего признака деятельности человека. Алвин отправился в путь по дороге, ведущей вдоль холма.
За холмом дорога скрывалась в чаще гигантских деревьев. Когда Алвин вошел в их тень, его окружили со всех сторон необычные звуки. Шорох ветра в листьях он знал и раньше, но кроме него присутствовали тысячи неопределенных звуков, ни о чем ему не говоривших. Он утонул в странных запахах. Жару, изобилие звуков и света, невидимое присутствие миллионов живых существ он воспринимал почти как физическое насилие.
Неожиданно он вышел к озеру: деревья вдруг закончились и перед ним предстала гигантская водная гладь с множеством мелких островов. Никогда в жизни Алвин не видел такого количества чистой воды, подойдя к озеру, он опустил пальцы в его теплую воду.
Большая серебристая рыба промелькнула в водорослях, и это было первое увиденное им живое существо. Очертания ее казались удивительно знакомыми, и тут он вспомнил записи, которые в детстве показывал ему Джезерак. Его ум сопротивлялся мысли, что сходство может быть случайным.
Во все века художников Диспара вдохновляла функциональная красота гигантских кораблей, путешествовавших между мирами. Но когда-то жили мастера, работавшие не с подверженными разрушению металлом и камнем, а с наиболее долговечным из всех материалов — живой материей. И хотя эти умельцы были давно забыты, их создания пережили время.
Наконец Алвин, очарованный озером, направился дальше. Дорога вышла на равнину шириной в полмили и около двух миль в длину.
Здесь стояло множество небольших двухэтажных зданий, окрашенных в мягкие, даже при ярком свете солнца приятные глазу тона. Многие из них имели строгую функциональную структуру, но некоторые представляли собой образцы сложного архитектурного стиля с величественными колоннами из изящно обработанного камня.
Направляясь к строениям, Алвин пытался понять свои новые ощущения. Все было незнакомо, изменился даже воздух. И высокие золотоволосые люди возле домов были очень не похожи на жителей Диспара.
Алвин увидел направляющуюся к нему группу людей. Он почувствовал неожиданное головокружение, сердце бешено заколотилось. На мгновение в его сознании ожила память всех значительных встреч с людьми другой расы. Он остановился в нескольких футах от незнакомцев. Они, казалось, были удивлены, увидев его, и все же не настолько, как он ожидал. Стоящий впереди мужчина вытянул руку в древнем жесте дружбы.
— Мы решили, что лучше встретить тебя здесь, — сказал он. — Наша родина очень не похожа на Диспар, а дорога от вокзала дает нашим гостям возможность осмотреться.
Алвин пожал протянутую руку, но некоторое время от удивления не мог выговорить ни слова.
— Вы знали, что я иду? — пробормотал он наконец.
— Нам всегда известно, когда пользуются дорогой. Однако мы не ожидали, что приехавший к нам будет столь молод. Как ты нашел путь?
— Я думаю, лучше будет сдержать любопытство, Геран. Серани ждет нас, — сказал кто-то из встречавших.
Перед именем Серани было произнесено непонятное Алвину слово, создававшее впечатление преданности, смешанной с уважением.
Геран согласился с говорившим, и группа направилась в поселок. По дороге Алвин рассматривал окружающие его спокойные и умные лица, на которых не было и следа той усталости, бессознательного беспокойства и угасающего света, которые он привык видеть у жителей Диспара.
