— А видел я сон года полтора назад!
— Точно! — подтвердил Барракуда. — Точно!
Майор мягко заметил:
— Есть одно маленькое обстоятельство. Мы не знаем, когда именно на Персее произошла катастрофа. Я же сказал: мы узнали о ЧП полгода назад. Только узнали. Персей давно жил на полной самоокупаемости, буквально с первых шагов освоения. Коммерческих рейсов к нему почти не было. Мы можем предполагать границы от четырёх до двух лет.
Неожиданно напряжение отпустило чернявого. Он откинулся на спинку кресла и обрёл вид человека, договорившегося со Смертью об отсрочке.
— Хватит дурить голову! Вы прекрасно знаете, где я был в это время. Ваши коллеги проследили каждый мой шаг. Если я и пропадал из вашего поля зрения, то на срок до месяца-другого. И так же прекрасно вы знаете, где именно мы с Барри были, иначе не затащили бы нас сюда самым откровенным шантажом.
— Ого! — вырвалось у Синклера Мида. Судя по всему, его смутила не отповедь начальству, а тайна, сокрытая в последних словах Имбри.
— Хорошо-хорошо! — снисходительно сказал Брент. — Пары страниц в вашем досье и вправду не хватает… Та же встреча с Атой, например…
— Брент, если ты ещё раз скажешь "встреча с Атой", обращаясь к этому подонку, я начну искать возможность и тебе перерезать горло, — медовым голосом произнесла я. — И не думай, что это пустая угроза.
— Я бы попросил о том же, майор, — убийственно вежливо добавил Ник. — Пожалуйста, не называйте при мне имени этой… — Он поискал слово, недовольно сморщился и высказался коротко и почти нечленораздельно, снова давя на горло.
Это слово на сириусском диалекте я знала. Реагировать в стиле Бланш Кремер не стала: всё равно разнимут. И время потянем. Поэтому ответила одним из жестов на языке тайных знаков, правда не вкладывая энергии.
Имбри отшатнулся так, что врезался затылком в подголовник… Да он совсем зелёный! В смысле, знаковую систему плохо знает. Я уже в конце знаковой формулы противника выставила бы элементарную защиту, а он ещё чего-то ждёт!.. У-у… Я-то думала, столкнулась с мастером. А Имбри, оказывается, всего лишь нахватался доступных ему верхушек. Наверное, учиться посчитал ненужным, а взял то, что — полагал — пригодится.
Нашей "перепалки" никто не заметил. Я сидела позади всех. Бланш-то рядом, но она перегнулась через спинку переднего кресла и наслаждалась стихийной бучей на катере. Орали и довольно резко жестикулировали все: и военные, и гражданские. Меня это удивило. Ну, ладно, вторые. Для них понятие дисциплины — понятие несуществующее. Но военные! Они вопили громче всех и двигались жёстче — и, чудилось, агрессивнее и серьёзнее. Это гражданские орали и тут же смеялись…
И всё равно непонятно: брали в экстремальную экспедицию лучших. Что ж они ведут себя так?..
Брент нагнулся к хохочущему Нику Имбри (ого, уже оклемался от шока!), и я увидела лейтенанта. Тайгер стоял спокойно, изредка переглядываясь с Синклером Мидом, который тащил усадить на стул Дэвида Винсона, упоённо вопящего: "Зрелищ, драный хвост кота моего!"
Сначала до меня дошло, с чего эта буча. Народ взбунтовался, требуя продолжения интригующего сна. Интригующего тем более, что сон оказался и в самом деле связанным с конечной целью полёта. Кажется. Затем я сообразила, почему начальство спокойно, хотя подчинённые на грани революции. Всё очень просто. Народ нашёл повод расслабиться, пусть даже этот повод — проявление беспокойства: а вдруг киношку до конца не дадут посмотреть? А то, что мы с Имбри сцепились, и стало искрой для хорошего костра.
Оукс перекричал всех:
— Имбри, а ты помнишь это начало сна? Оно вообще было?
— Нет и нет.
— А с какого момента ты помнишь?
— Там было много народу. Я дрался со всеми.
Последние слова услышали тоже все и сели, весело взбудораженные, словно дети, наигравшиеся в догонялки. Итак, зрительный зал вновь готов к сосредоточенному вниманию.
— Ну что, начнём с места, где прервали, или чуть раньше?
— Не понял, — поднял руку Марк Флик. — Мы же смотрим сон Имбри. Или вы его уже записали? Весь? А как же тогда ваша болтовня насчёт времени? Мол, уйдёт от получаса до фиг знает какого времени?
