— А ты не помнишь, сколько дней мы лечили твой синяк на плече?
— Да, было дело. Хотя двустволка была мне прикладистой. И еще я набила на пальце кровавую мозоль. — Джулия инстинктивно поднесла ко рту правую руку, словно собиралась подуть на то место, где была мозоль от спускового крючка.
— Кажется, ты брала с собой ружье фирмы Джеймса Перде?
— Совершенно верно. Чему очень рада. Знаешь, после той поездки я послала на фирму свой отчет с благодарностью за отлично сделанное ружье. Ты ведь помнишь, сколько я их мучила? — Джулия радостно засмеялась. — О, они сделали все, как надо. Я следила за всеми стадиями процесса. Я наблюдала, как делали стволы, колодку, потом ложу. Помнишь, я потребовала сделать ее из средиземноморского ореха? И я не ошиблась. В Аргентине мое ружье коллеги разве что не пробовали на зуб.
— Это ведь был выезд Сафари-клуба?
— Да, и, между прочим, мой первый выезд в такой компании. Должна сказать, моя стрельба по голубям обеспечила «Джокер-паудер» заказы. Так что я там не просто развлекалась, пока ты ездил по Европе.
— Но и я не развлекался.
— О, ну еще бы. Ты там здорово покрутился. После твоего визита в Гамбург и Кельн немцы стали просто ручными. — Джулия гордо улыбнулась. — А знаешь, как благодарны были местные аргентинские власти? Дикие голуби, если не регулировать их число, способны оставить без урожая кукурузы бескрайние поля!
— В Аргентине тебя тоже чем-то наградили?
— А как же. Мне подарили глиняного голубя.
— Вот видишь, а кто тебя научил стрелять? И не мазать, а бить без промаха?
— Ты, дорогой. Ты. Но, заметь, если бы не патроны «Джокер-паудер», то… Кстати, ты напомнил мне еще об одном моем плюсе — я владею пятьюдесятью процентами акций этой самой «Джокер-паудер».
— Завидная невеста, ничего не скажешь, — фыркнул Джордж. — Но ты говоришь так, будто меня и рядом не лежало.
Джулия подмигнула мужу.
— О, Джордж, уложить тебя до сих пор очень трудно. Ты все время стремился к движению.
Он подмигнул ей в ответ.
— Разве улежишь радом с такой шикарной женщиной? Хорошо, кажется, я догадался. Ты хочешь переписать сценарий жизни моего внука. Я даже знаю, чем ты собираешься его переписать. Свежей губной помадой.
Джулия на секунду потеряла дар речи.
— Вот это да-а! Цветисто выражаешься, Джордж Бартон.
— Видишь, и другие не лыком шиты, так что не задавайся.
— Да, Джордж, ты, в общем-то, прав. Я хочу сделать это с помощью другой женщины.
— Похожей на тебя. Но откуда ты ее возьмешь? Второй Джулии нет на свете.
Она рассмеялась.
— Джулии нет, верно, но у Джулии есть одна девушка на примете.
— Ты с ней знакома?
— И ты тоже с ней знаком.
Джордж вскинул брови.
— Мы оба ей здорово обязаны, если помнишь, — сказала Джулия.
— Ты говоришь о дочери Стивена Холта? — догадался наконец Джордж.
— О Кэрри Холт. О ней, дорогой.
— Но… Люк живет в Миннеаполисе, это, если ты еще помнишь, Штаты, — фыркнул Джордж. — А она в Лондоне.
— Эта ситуация ничего тебе не напоминает? — поинтересовалась Джулия, поправляя воротничок клетчатой рубашки.
— Ты намекаешь на известный нам обоим паб в Сохо, — бросил Джордж.
Джулия снисходительно кивнула.
— Значит, у тебя с памятью еще ничего, вполне прилично. Ты не забыл роковую встречу морского пехотинца и юного морячка, — нарочито задумчивым тоном продолжила она.
— Ты про салагу, который так упился неразбавленным скотчем, что взял и превратился в женщину? — Джордж расхохотался, на глазах его выступили слезы. — Да я умирать буду — не забуду.
— Рада за тебя, — бросила Джулия. — Так вот, почему бы Люку и Кэрри не встретиться, допустим, в том же кафе?
Джордж уставился на жену.
— Ты хочешь повторить ситуацию? — недоверчиво спросил он. — Но… а вообще-то… почему бы и нет? Это мысль. Повторить на другом витке. Но как это сделать?
— Я знаю как. — Джулия улыбнулась. — Только пообещай выполнять все, что я скажу. По возможности не спорить и не задавать глупых вопросов. Работа по изменению сценария жизни — операция, причем не менее серьезная, чем хирургическая, — предупредила она. — Если все удастся, мы доведем сценарий до свадьбы. А потом…
— А потом повеселимся на ней!
