Она наморщила лоб:
– Как же я смогу работать?
– Тебе не нужно будет зарабатывать, твоя единственная задача в качестве моей жены – помогать мне. Ты научишься принимать должным образом влиятельных людей и содействовать интересам моей компании. Тебе придется взять несколько уроков по этикету.
– Что?
– Ну и, разумеется, в случае развода, – добавил он небрежно, – контракт упростит процесс. В нем будет четко указано, что последует, если ты мне изменишь, или же просто кто-то из нас решит расстаться. Ты будешь знать, на какую денежную сумму сможешь рассчитывать за все годы…
– Службы?
Он мягко улыбнулся:
– Нашего брака, хотел я сказать. Само собой разумеется, что я автоматически получу опекунство над нашими детьми.
– Что?
– Не волнуйся. Тебе в любом случае будет позволено их навещать.
– Как великодушно с твоей стороны, – пробормотала она.
Они уже спускались по ступеням собора к его большому автомобилю, где их ждал телохранитель, и тут Скарлетт внезапно остановилась.
– Перед тем как мы пойдем к твоему врачу и пройдем тест, ты сможешь сделать мне одно одолжение? Мы могли бы по пути заехать в какой-нибудь обувной магазин?
Настоящая Золушка, подумал Вин. Его удивляло, до чего естественно она принимала происходящее. И смотрела на него так беззащитно-трогательно.
– Ну разумеется, – сказал он почти с нежностью. – Извини, я должен был сразу об этом подумать. – Он подхватил ее на руки и понес к машине. Она оказалась на удивление легкой, несмотря на свою беременность. Он осторожно усадил ее в автомобиль, все еще украшенный цветами.
У шофера глаза полезли на лоб, когда он увидел, как Вин выходит из собора с рыжеволосой женщиной на руках, тогда как жениться собирался на блондинке.
Вин сел рядом с ней на заднее сиденье.
– Какой именно обувной ты предпочитаешь?
– Любой, где продают кроссовки, в которых удобно бегать, – скромно проговорила она, опуская черные ресницы.
– Ты слышал, – сказал Вин шоферу.
Уже спустя десять минут Скарлетт примеряла кроссовки в большом спортивном магазине на Пятьдесят седьмой улице. Она выбрала кроссовки своего любимого фасона, а также пару носков, все время благодаря Вина за щедрость.
– Спасибо тебе, – сказала она, внезапно обнимая его.
Он на мгновение закрыл глаза. И ощутил ее дыхание с запахом мяты и аромат вишневого дерева, которым веяло от волос. Но она внезапно отступила. Потом улыбнулась и прищурилась:
– Я надену их прямо сейчас. Извини.
Вин смотрел, как она удаляется в сторону дамского туалета, мимо стеллажей с дорогой спортивной обувью и снаряжением. Он оценивающе задержал взгляд на ее плавно покачивающихся бедрах.
Какая великолепная из нее выйдет жена! А что касается медового месяца… По телу его пробежал трепет.
Чтобы не терять даром времени, он направился к кассе. Обычно подобные мелкие дела он поручал помощнику, но Эрнест остался в соборе. Он взволнованно размышлял, что скоро им предстоит делать множество покупок. Детская коляска, кроватка. Другие вещи, чтобы обставить детскую. Подгузники! Он распорядится, чтобы в каждом из его домов была устроена детская. Придется увеличить штат прислуги. Купить еще несколько больших семейных внедорожников в добавление к уже имевшемуся парку эксклюзивных автомобилей.
Он станет таким отцом, какого у него самого никогда не было. Его ребенок никогда не узнает, что значит быть отвергнутым.
Вин полез в карман смокинга за бумажником. Пусто. Сдвинул брови, проверил оба кармана. Они были пусты! Неужто он оставил его в машине или, может, в соборе? Досадливо нахмурившись, Вин велел одному из телохранителей оплатить покупку, а второму – отыскать бумажник. А сам тем временем присел на скамью, набрал телефон своего врача и договорился о приеме.
Потом в нетерпении принялся постукивать ногой. Скарлетт что-то слишком задерживалась.
– Посмотри, как она там, – приказал он телохранителю.
Он прошелся взад-вперед, заглянул в телефон, остановился.
Смутное подозрение забрезжило в глубине сознания.
Она не могла так поступить. Она этого не делала.
Но она это сделала.
– Мисс Равенвуд нигде нет, шеф, – доложил Ларсен, вернувшись. – Туалет пуст. – Он помедлил. – Там рядом дверь, которая ведет на склад, а оттуда есть сквозной выход во двор.
