– Еще раз простите за то, что разбудила и потревожила, – сказала Элайза. Она казалась такой очаровательно серьезной!
– Пожалуйста, перестаньте, – ответил он. – И потом, для того-то и нужны хорошие соседи.
Шел уже четвертый час ночи, но сна у него не было ни в одном глазу, да и она совсем не выглядела сонной.
– Расскажите о вашем браке… и о том, что с ним случилось, – попросил Трой.
Боже, что он делает? Зачем ему знать о ней всё? Зачем ему знать о ее прошлом, о том, что ее смешит или заставляет плакать? Она не из тех, с кем можно играть, тем более у нее двое маленьких детей… Эти мысли пронеслись у него в голове в мгновение ока, а затем их заглушил голос разума, который напомнил: он задал ей простой вопрос. Он вовсе не предлагал ей прыгнуть с ним в постель.
Элайза отпила виски и глубоко вздохнула.
– Мы с Блейком познакомились на дне рождения у моей подруги через два месяца после гибели моих родителей в автокатастрофе. Он был симпатичный, забавный и следующие шесть недель очаровывал меня. Через три месяца мы поженились. – Между ее красивыми бровями появилась морщина. – Наверное, я не выскочила бы замуж так быстро, если бы тогда не была сама не своя из-за смерти родителей. – Она сделала еще глоток и продолжила: – Через год у нас родилась Кэти. В то время меня не устраивало только одно: Блейк оказался никудышным отцом и его часто не было дома. Он по-прежнему любил развлекаться, а я считала, что ему пора повзрослеть. Мы часто ссорились; наконец я сказала Блейку, что готова с ним развестись. Он обещал стать лучшим мужем и отцом. Я снова забеременела, а когда мы узнали, что у нас будет мальчик, Блейк обрадовался. Но Сэмми родился незрячим, Блейк испытал горькое разочарование и не пожелал заниматься сыном. По-моему, именно тогда он начал мне изменять. В общем, когда Сэмми исполнилось два года, я готовилась развестись, но Блейк меня опередил и первым прислал бумаги на развод. Он сразу же переехал к каким-то знакомым во Флориду, а через год я узнала, что он разбился на мотоцикле… – Она закрыла рот ладонью. – Боже мой, извините, я что-то разболталась…
– Не извиняйтесь и примите мои соболезнования по случаю гибели вашего мужа, – сказал Трой. Он подумал: интересно, осознает ли она, что все ее мысли отражаются у нее на лице?
– Спасибо. Я не желала ему смерти, а развестись намеревалась больше из-за Кэти и Сэмми. Он по-прежнему не хотел иметь с ними ничего общего; его злость и равнодушие впоследствии причинили бы им тяжелую травму. – Глаза ее на миг полыхнули огнем. – Я никому не позволю обижать моих детей!
На миг Трой утратил дар речи; он думал о своей дочери и о том, как беспечно распорядился ее жизнью. Элайза никогда, ни за что не проявила бы такой беспечности!
– Неприятно в таком признаваться, но к тому времени, как мы расстались, любовь, какую я когда-то чувствовала к Блейку, перешла в ненависть. Конечно, дети никогда не узнают, какие чувства я испытывала к их отцу. – Она тихо усмехнулась и покачала головой: – Простите, я не даю вам спать.
– Сна у меня ни в одном глазу, но, если вы хотите лечь, не стесняйтесь, идите наверх.
– Я так взвинчена, что вряд ли усну, – призналась она. – Не могу представить, кто мог проникнуть ко мне в дом и зачем.
– Что вам известно о старике, прежнем владельце дома? – спросил Трой, желавший поскорее сменить тему. Разговор о детях навеял на него мрачные мысли о прошлом.
– О Фрэнке? – Она пожала красивыми плечами. – Немного. Знаю, что он растил Блейка; я видела его всего несколько раз в жизни. Хотя он воспитал Блейка, мне показалось, что они не были особенно близки.
– Я слышал от других соседей, что Фрэнк Малоун когда-то был чуть ли не гангстером.
– В самом деле? – удивилась Элайза. – Такого мне Блейк о своем дедушке точно не рассказывал.
Трой пожал плечами:
– Я не знаю, правда ли это.
– Возможно, этим объясняется потайная лестница и укрытия, которые дети обнаружили в доме. Наверное, стоит получше изучить биографию покойного Фрэнка Малоуна.
– А что родители Блейка? – с любопытством спросил Трой. – Раз Блейка растил дед, что с ними случилось?
