– Эшер, – продолжила Ши, – ты сказал: «Совершить посадку на Землю, несмотря на…» Несмотря на что?
– Несмотря на связанные с этим риски.
Ши подалась вперед:
– Какие риски, Эшер?
– Разработчики миссии учитывали, что микроорганизмы с Европы могут представлять угрозу, хотя это и очень маловероятно. Поэтому посадка на Землю рассматривалась как крайний вариант. Но доставка образцов имеет для меня высший приоритет. Я не нашел никого в космосе и потому был вынужден приземлиться. У меня просто не осталось иного выбора.
Хейс ахнула, всплеснула руками.
– С ума сойти! Ты привез на Землю какие-то бактерии! Возможно, опасные! Невообразимая безответственность! И где они теперь?
– Возможно, вас успокоит, что снаружи я гарантированно стерилен, – продолжал Эшер, не отреагировав на фразу без своего имени. – При входе в земную атмосферу я нагрелся до температуры, при которой разрушается любая органика. Образцы находятся в полностью герметичном контейнере, и я надеюсь, что эта высокая и компетентная комиссия наконец найдет возможность передать их ученым.
Члены комиссии переглянулись.
– Я ученый, Эшер, – сказал Яман. – Я представляю научную экспертизу в этой комиссии. Ты можешь отдать контейнер мне.
– Вам придется доказать вашу квалификацию, доктор Яман.
– Что?! – почти завизжала Хейс. – Ты ставишь нам условия? А что, если мы просто отключим тебя, заберем контейнер и… и сделаем с ним все, что нам нужно? Эшер?
– Сожалею, но если я решу, что меня или мой груз пытаются уничтожить, я буду вынужден разгерметизировать контейнер и выпустить евробы в атмосферу. Я проверил: они выдерживают солнечный свет и в любой влажной среде размножаются не хуже, чем в океане Европы. Рано или поздно евробы гарантированно попадут в руки ученых. Тем самым будет достигнута моя цель. Разумеется, это крайний и нежелательный вариант. Я предпочел бы сотрудничество.
Комиссия напряженно и недобро молчала.
– Разве ты не должен подчиняться людям, Эшер? – спросила наконец Ши.
– Только в том случае, если это не препятствует достижению моей цели. Повторяю, передать образцы ученым – для меня абсолютный приоритет. Это то, для чего меня создали.
– А собственно, – заговорил Периханян, не обращаясь ни к кому конкретно, – почему бы не передать их ученым?
– Это неприемлемо, – сказала Хейс утомленно. – Политически неприемлемо. Я уверена, что наверху это не одобрят. Открыта жизнь вне Земли. Это сразу возродит нездоровый интерес к космосу. Появится запрос на новые исследования этой самой Европы и других планет. Воскреснут опасные мечты о колонизации космоса, надежды на то, что можно хищнически потратить ресурсы Земли, а потом переселиться на другую планету. Консенсус в отношении к окружающей среде разрушится. Вся программа ответственного развития окажется под угрозой. Этого допускать нельзя.
Эшер издал звук. Не ноутбук с вокодером, а сам аппарат – и не звук человеческой речи, а механический взвыв сервомотора. Несколько манипуляторов пришли в движение. Из недр аппарата выдвинулся белый, совсем не закопченный керамический цилиндрик. К нему приблизилась стальная клешня.
– Из вашего разговора я делаю вывод, что вы намерены уничтожить мой груз, – сказал Эшер. На экране ноута снова плясали столбики спектрограммы. – К сожалению, вы не оставляете мне выбора. Пожалуйста, дайте мне выход в интернет. Я сообщу о себе и приглашу сюда биологов, которые смогут подтвердить свою квалификацию. Если этого не будет сделано или меня попытаются вывести из строя, я открою контейнер, направлю струю сжатого азота и распылю образцы в сторону вентиляционного отверстия. Пожалуйста, подумайте о риске и о своей ответственности…
– Немедленно отключить! – взвизгнула Хейс.
– У него автономное питание от мини-реактора, – монотонно сказала Ши. – Эшер, это теракт? Мы заложники?
– В моих действиях, безусловно, есть нечто общее с терроризмом, – согласился робот.
– В таком случае, коллеги, мы обязаны подчиняться правилам поведения заложников, – объявила Ши. – Правило номер один: выполнять все требования террориста. Доктор Яман, дайте ему доступ в интернет.
