– Папа, – произнесла я сдавленным от слез голосом.
Раш отступил в сторону, чтобы отец мог войти в дом.
Я бросилась ему в объятия и вдохнула его запах, который всегда дарил мне ощущение семьи, надежности и любви.
– Привет, Блэр-медвежонок, – приглушенно от нахлынувших чувств отозвался папа. – С Днем благодарения.
– С Днем благодарения, – сказала я, уткнувшись лицом в его кожаную куртку.
– Я волновался, что ты останешься без своего карамельного пирога, поэтому, когда Раш позвонил, решил, что будет лучше принять его приглашение и убедиться в том, что у моей девочки есть ее любимый пирог.
Я поперхнулась слезами и рассмеялась:
– Мне уже так давно его никто не готовил.
– Ну, теперь-то мы это исправим, – сказал папа и похлопал меня по спине.
Я кивнула и отошла от него на шаг:
– Да, мы все исправим.
Папа поднял повыше бумажный пакет:
– Все необходимое я захватил с собой.
– Хорошо, – сказала я и забрала у него пакет. – Поставь чемодан в желтую комнату, если хочешь, а я отнесу это в кухню.
Папа кивнул и посмотрел на Раша.
– Спасибо тебе, – сказал он и пошел к лестнице.
Папа еще не успел скрыться из виду, а я уже обхватила Раша за талию и поцеловала в грудь.
– Я люблю тебя, – сказала я, потому что это было больше чем «спасибо».
Я понимала, ему нелегко было решиться на этот поступок, но он совершил его ради меня. Раша нельзя было назвать поклонником моего отца, но он не стал думать о своих симпатиях и пригласил моего отца в свой дом.
– Я тоже тебя люблю. Люблю больше жизни, – ответил Раш, обнял меня и поцеловал в макушку. – Как хорошо, что ты обрадовалась, я ведь боялся, что…
Я запрокинула голову, чтобы видеть его лицо.
– Никогда не забуду этот День благодарения. Он должен был стать самым тяжелым праздником в моей жизни, а теперь это не так. Ты все делаешь лучше.
– Вот и хорошо, – улыбнулся Раш. – Я изо всех сил стараюсь стать нужным для тебя, чтобы ты никогда меня не оставила.
Я рассмеялась, встала на цыпочки и поцеловала его в губы:
– Никогда тебя не оставлю. Я даже не представляю, как буду жить без тебя.
– Ммм, будешь так продолжать, мы вернемся наверх, – прошептал Раш, едва оторвавшись от моих губ.
Я отстранилась от него и мягко оттолкнула ладонями:
– У нас еще будет время. Сейчас я должна заняться готовкой, а ты иди смотреть футбол.
Раш удивленно вскинул брови:
– Сладкая Блэр, я не из тех, кто любит наблюдать, я получаю удовольствие от действия. Футбол по телевизору не сравнить с тобой, когда ты голая лежишь подо мной.
У меня в мозгу вспыхнула картинка, которую описал Раш, и я почувствовала, что краснею. Да, мне это тоже больше нравилось. Очень нравилось. Раш усмехнулся и взял мое лицо в ладони. Он провел большим пальцем по моей щеке и сказал:
– Похоже, ты немного возбудилась… – Он понизил голос и продолжил хриплым шепотом: – Я могу тебя удовлетворить. Обещаю, все сделаю быстро и ты успеешь вернуться в кухню.
У меня перехватило дыхание, но я нашла в себе силы отрицательно покачать головой. Надо было готовить ужин. Папа только что приехал, а Бети наверняка сводила с ума Дина.
– Я должна вернуться в кухню.
Раш одной рукой обхватил меня за талию и снова притянул к себе. Потом он наклонился так, что его губы оказались возле моего уха.
– Мы можем зайти вот сюда, в кабинет. Я скользну рукой под твое миленькое маленькое платье и буду играть с твоей киской, пока ты не станешь кусать меня за плечо, чтобы не закричать от удовольствия. Это будет быстро. Не хочу, чтобы моя девочка осталась неудовлетворенной. Хочу, чтобы была довольной.
О господи! Я была уверена, что мои трусики намокли. Я и без того из-за беременности постоянно чувствовала возбуждение, Рашу оставалось только пошептать мне на ухо, и я была готова на все.
– Пять минут, – сказал он и куснул меня за мочку уха.
Чтобы окончательно не растаять, я вцепилась ему в плечо и сказала срывающимся голосом:
– Не сейчас. Мы не можем. Я должна закончить с готовкой, и папа уже, наверное, спустился.
Раш вздохнул и сдался:
– Хорошо. Но, черт возьми, я так хочу трогать тебя и видеть, как ты кончаешь от одних моих ласк.
– Раш, пожалуйста, – попросила я и сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Меня и так не помешает окатить ледяной водой. Не делай еще хуже.
