— Но тебе повезло, что ты меня встретила, красавица. Меня ведь не только гадать учили, но и помогать. Есть у меня верное средство против твоей беды. Помогу прямо сейчас и даже денег не возьму.
— Порча какая-то… Что это вообще такое? Выдумки одни… — неуверенно забубнила Ляля. И в семье, и среди ее ученых знакомых такими терминами, как «сглаз», «проклятие», «порча», попросту не оперировали. Вся эта абракадабра была для Ляльки пустым звуком.
— Сними-ка сережку, — ласково попросила цыганка.
— А это еще зачем? — немедленно встала на дыбы Ляля.
— Да отдам я ее тебе, не бойся.
Вообще-то девушка уже собиралась прекратить весь этот цирк, но любопытство победило. «Интересно, чем все это закончится», — подумала она, бережно сняв сережку с левого уха и вложив ее в морщинистую цыганскую руку. Женщина начала разглядывать вещь с нескрываемым интересом. В этот момент перед Лялей стояла уже не добрая волшебница, а опытная оценщица из ломбарда. Сережка и впрямь была недешевая: золотая, необычной формы, с камешком внутри — родительский подарок.
Затем «носительница оккультных знаний» приступила к ритуалу снятия порчи, явно придуманному на ходу: она водила сережкой по левой руке Ляли, от кисти к плечу, при этом что-то нашептывая себе под нос. После чего начала «отмывать» все тело девушки, водя рукой, будто мочалкой.
— Ну вот, левую сторону отчистила, — остановилась наконец цыганка, — осталась правая.
— Да, может, и этого хватит? — несмело попросила Ляля.
— Как это? Значит, левая сторона будет чистая, а правая порченая? Нет, так не пойдет. Ты сними вторую сережку, и я доделаю, коль уж взялась.
Девушка аккуратно расстегнула правую серьгу и отдала ее цыганке. Дальше происходило примерно то же самое. Увлеченная «работой», женщина водила руками по Лялиным плечам, приговаривая, что всю порчу забирают на себя серьги и теперь ее новая знакомая девственно чиста. Лялька только ухмыльнулась, заметив про себя, что вовсе не теряла девственности до всего этого представления. Так как сеанс колдовства можно было считать оконченным, девушка протянула руку, чтобы взять серьги обратно. Но цыганка, сложив ладони вместе и держа между ними сережки, дунула в них что есть мочи и развела в разные стороны. Серьги из ее рук исчезли. Запрокинув голову, гадалка посмотрела в небо, словно следя за бабочкой, только что выпорхнувшей из ее ладоней.
— Вот твоя порча и улетела вместе с сережками, — заключила колдунья. — А теперь иди домой — там их и найдешь, но уже со счастьем. Ты мне еще спасибо, красавица, скажешь.
Ляля растерянно смотрела на ведьму, пытаясь что-то возразить, но онемела от увиденного. Возникла минутная пауза. Перед глазами пронесся ее прошлый день рождения: улыбающийся отец вручает ей замечательный подарок. Для профессорского бюджета красивые серьги стали серьезным испытанием — но чего не сделаешь для любимой дочки? Ляльку охватил ужас. «Боже, идиотка, что я наделала? Что я скажу папе? — запрыгало у нее в голове. — Их надо вернуть, но как? Они же улетели…»
И тут до Ляльки дошло: «Куда улетели, дура? Тебя же просто сделали!» От осознания обмана миловидное личико побледнело, его мягкие черты стали более жесткими. Ляля огляделась, но цыганки и след простыл! «Куда же эта сволочь могла деться?» Глаза Ляли принялись жадно искать недавнюю знакомую среди прохожих. Пожалуй, сейчас в ней трудно было узнать девочку-ангелочка, двадцать минут назад притворявшуюся светской аристократкой. В голове билась одна мысль: найти, только бы найти воровку! Она свернула за угол дома и побежала, благо, вскоре в ее поле зрения прорисовался силуэт в пестрой одежде. Ляля подскочила к цыганке и дернула ее за рукав.
— Серьги верни! — твердым как сталь голосом заявила она.
Цыганка обернулась и с удивлением посмотрела на Лялю.
На какое-то мгновение ей показалось, что перед ней вовсе не та наивная девчушка, которой она только что заговаривала зубы у подъезда. В Ляле появились непреклонность и напор, о которых цыганка даже не подозревала.
— Какие серьги, ты же видела…
— Серьги верни, чертова фокусница! А свои штучки в цирке будешь показывать, поняла? Так, быстро, а то орать начну!
