— Это — определенное состояние крови, — объяснил Уимси, — Оно возникает, когда чего-то там не хватает, кальция и тому подобного. Оно передается по наследству подобно слепоте по женской линии и проявляется только или почти только у мужчин, и через одно поколение. То есть, это может скрыто покоиться в нескольких поколениях дочерей, а потом по какой-то зловредной случайности проявляется в сыне, родившемся от совершенно здорового отца и, по-видимому, совершенно здоровой матери. И насколько мне известно, это — неизлечимо.
— А что это такое? И почему вы думаете, что оно было у Алексиса? И что означало, если это у него было?
— Это такое состояние крови, при котором она не способна сворачиваться должным образом; и если у вас имеется даже мельчайшая царапинка, вы можете истечь кровью до смерти. Вы можете умереть, если вам, например, удалят зуб или вы при бритье порежете себе подбородок… даже если вам известно, как себя вести после этого, все равно вы можете истечь кровью как заколотая свинья за немногие часы. А если вы подвергнетесь падению или удару, то у вас возникнет от этого внутреннее кровоизлияние, которое вызывает огромные шишки и припухлости, и они мучительно болят. И даже если вы чертовски осторожны и аккуратны, у вас могут появиться беспричинные кровотечения в суставах. Это происходит время от времени и страшно болезненно, и доводит вас до дьявольской лихорадки. Отсюда, если я правильно помню, и антипирин. И, кроме того, это как правило заканчивается потерей подвижности и делает человека полным инвалидом.
— Конечно, у царевича было такое заболевание, — сказала Гарриэт. — Я читала об этом в тех самых книгах Алексиса, но по своей глупости ни разу не связывала с этим убийством.
— Не знаю, что я понял сейчас, — сказал инспектор, — если не считать того, что это объясняет, почему Алексис был такой осторожный и боязливый. Вы хотите сказать, что он действительно являлся членом какой-то там царской семьи и что большевики?..
— Что-нибудь из этого при желании можно доказать или вовсе нельзя, — ответил Уимси. — Но вы не понимаете, мой милый старый упрямец, что это полностью рушит медицинское свидетельство? Мы приурочили время его смерти к двум часам дня, поскольку кровь еще не свернулась, но если Алексис страдал гемофилией, то вы могли бы ждать до Второго Пришествия, а его кровь не свернулась бы вообще. Следовательно, он мог умереть и в полдень и в любое время суток. Фактически кровь могла закончить сворачиваться и спустя несколько часов — все зависит от того, в какой степени он был поражен болезнью, но через какое-то время после смерти кровь просто вылилась из него.
— Боже мой! — воскликнул Умпелти. Он сел с раскрытым ртом.
— Да, — произнес он, когда немного пришел в себя. — Вот загвоздка. Если он мог умереть в любое время, то как же мы докажем, что он умер в 12 часов?
— Очень просто. Во-первых, как нам известно, это должно было случиться позже, так как на это время наши подозреваемые имеют алиби. Как однажды сказал Шерлок Холмс: «Только человек с преступной инициативой желает создать себе алиби». Должен сказать, что этот случай уникален. Это единственный случай из всех, которые я когда-либо знал, когда убийца не знает времени, в которое он предполагает совершить убийство. Неудивительно, что это свидетельство на дознании нанесло Генри Велдону такой удар!
— Да, но… — инспектор, казалось, был взволнован. — Все, конечно, правильно с нашей стороны, но я хотел бы сказать, что нет доказательства, что это было убийством. Я хочу сказать, что вы сначала должны доказать, что было совершено убийство, прежде чем доказывать что-то еще. Я хочу сказать…
— Совершенно верно, — откликнулся Уимси. — В отличие от мистера Велдона вы способны определить petitio elenchi. Но послушайте, если Алексиса видели живым на дороге между 10.30 и 11.30, а он был мертв в два часа, тогда он должен был умереть в течение периода, охватываемого этими алиби; это очевидно. И я думаю, что мы должны подойти к этому чуть ближе. Джем Поллок и его дед озадачили нас, сказав, что они, кажется, видели человека, лежащего на скале перед двумя часами дня. В этом случае он, возможно, был уже мертв. Теперь нам известно, что, весьма вероятно, что они говорили правду, поэтому нам не нужно воображать, что они являлись соучастниками преступления. Вы можете сузить период, в который должна была произойти смерть примерно на 2 часа — скажем, с 11.30, когда Алексис мог добраться до скалы, и примерно до 11.30, когда Поллоки впервые заметили тело. Это должно быть достаточно убедительно для вас — особенно когда вы сможете совершенно определенно установить, что орудие убийства находилось в руках одного из сообщников. Вы вряд ли сможете обнаружить, что бритву отослали откуда-то по почте, чтоб ее получил Велдон?
