- Что-то я тебя не пойму, бандюган, - Щеткин хитро прищурился. - То ты от них в другую камеру просишься, то, наоборот, молочным папой им стать желаешь. Сориентировался по обстановке? Бежать надумал? Так ведь мы на секретной базе находимся, нет отсюда легкого выхода. А тяжелым даже с твоим здоровьем не воспользоваться. Видел охрану? Ты против них как щенок карликового пинчера против волков.
- Не, ну я же с понятием, - обиделся Кувалда. - Бежать от вас мне резона нету. Я потому и предлагаю в бригаду меня взять. Типа, отработать, чего я натворил.
- А чего ты натворил? - все так же хитро спросил агент.
- Ну, вам виднее, - Кувалда развел ручищами. - Небось за здорово живешь закрывать бы не стали.
- Ладно, я подумаю, - Щеткин кивнул на койку, где "отдыхал" Хан. - Ты пока потренируйся.
В кабинете начальника секретной базы, временно занятом под президентские апартаменты, собрались только трое из тайной кризисной комиссии. Адмирал Труба и генерал Бубнов занимались негласной подготовкой к эвакуации.
- Что можно сделать за два часа? - профессор Лебедянко вздохнул. Результаты обследования приблизительные Из сорока кандидатов более-менее подходит лишь один, да и тот боится открытых пространств.
- Главное - не наоборот, - заметил Хорошеев. - В рубке "Криптона" пространство будет скорее замкнутое, чем открытое.
- А если он представит себе, какая бездна разверзлась за пределами корабля? - усомнился профессор.
- Для этого нужна фантазия.
- Берем что есть, - решил Президент. - Хорошеев, прикажите своим сотрудникам привести... э-э... пилота.
- Нет, так нельзя! - запротестовал Лебедянко. - Его следует подготовить. Дать ему время осмыслить ситуацию. Не забывайте, что он неспособен принимать мгновенные решения.
- Потеряем время, - возразил Президент.
- На подготовку уйдет не больше часа, - заверил профессор.
- А это не будет ошибкой? - задумчиво поинтересовался Хорошеев. - Если он откажется, за час его не переубедить. Быть может, лучше засунуть его в рубку "Криптона" в полном неведении, задраить все люки, а уж после объяснить что к чему?
- Это неэтично! - возмутился Лебедянко.
- О чем вы, профессор? - службист усмехнулся. - На карту поставлено существование Планеты. Какая тут этика?
- Нет, - вмешался Президент. - Пожалуй, Лебедянко прав. Если этот парень откажется жать на педаль, уже сидя в рубке корабля, мы ничего не сумеем исправить. Дело не в этике, но взойти на мостик "Криптона" пилот должен добровольно. У вас, профессор, самый располагающий вид. Вы расскажете пилоту о задаче, а через час мы соберемся на совещание в полном составе и с его участием.
* * *
- Ё-мое! - увидев, что в камеру вернулся только Федор, воскликнул Кувалда. - А остальных чего, уже почикали? Федька, что за опыты на вас ставили?
Опыты... После финального разговора с упитанным профессором астрофизики Федор ощущал неприятную пустоту в животе и головную боль. Хотя головная боль могла быть следствием зуботычины от Хана. Остальных, наверное, просто отпустили на все четыре стороны. А его, Федора Пустотелова, слесаря-наладчика причальных систем космопорта, оставили, поскольку он по каким-то там параметрам идеально подходил для выполнения вселенской миссии. Страшный сон. Даже больше - полный бред.
- Просто поговорили.
- И чего?
"И ничего... Теперь надо принять решение. Сложить, ради счастья Планеты, голову на переднем крае или равнодушно сгореть вместе со всеми. Сегодня или через месяц. В принципе, вопрос дерьмо. Раз уж не судьба дожить до старости, какая разница, когда погибать? Плевать на сроки. С другой стороны, какое мне дело до человечества? Рано или поздно оно все равно себя угробит. Выкачают из Планеты все ресурсы - и с концами. Термоядерные реакторы, чтобы на воде работали, так и не построили, нефть с углем как добывали, так и добывают, магнитные аномалии выкапывают, ну, и другие всякие жилы разрабатывают, а природа пустоты не терпит - на место добытых ископаемых во все полости магма просачивается. Кору планетную и океаны нагревает. И магнитное поле без аномалий от привычных ориентиров отклоняется, радиацию космическую пропускает. Оттого и климат теплеет, а от потепления всякие ураганы, наводнения и тайфуны. А там, откуда они влагу уносят, - жара, леса горят, дыму, аж не продохнуть. А еще химзаводы химичат, атомные станции нет-нет да взрываются, заводы и фабрики отходы куда попало сваливают, природу губят, пустыню расширяют. Так и катится мир этот дурной в пропасть. Зачем его спасать? Чтобы помер не сегодня, а через сто лет? И какая разница? Может, лучше сразу, без агонии?"
