Она, вероятно, хотела добавить еще что-то, но, видимо, мое лицо не слишком располагало к дальнейшему общению.
– Спасибо, – запоздало сказал я ей уже в спину.
Сказал, потому что благословлять руку дающего нужно всегда, особенно в тех случаях, когда ты еще и виноват перед этой рукой. А я был виноват. Я некрасиво расстался и с этой женщиной тоже. И много раз хотел ее увидеть, чтобы извиниться. Увидел и… не извинился. И, похоже, снова ее обидел. Хотя бы тем, что показал себя снобом и неблагодарной скотиной. Мог бы расспросить, поинтересоваться, все ли у нее в порядке! Да, пустой треп – но так делают все воспитанные люди! Все, кроме меня.
– Увидимся!.. – совсем уж вдогонку бросил я, не уверенный, что она расслышала, ведь проговорил это скорее для успокоения собственной нечистой совести, чем действительно желая еще одной встречи. – Увидимся… – повторил я еще раз, совсем самому себе. – Когда-нибудь увидимся… но скорее поздно, чем рано!
В этом, как и во многом другом, я также, увы, ошибался. В следующий раз мы увиделись – и скорее рано, чем поздно.
Сегодня, сейчас. Ни холодно ни жарко, или Кактус, которому не привыкать
– Здра-а-авствуйте, Лев Вадимович! – Меня приветствовали даже не как старого знакомого, а скорее как друга. – Очень рад, очень рад!
Я растерянно ответил на вопросы о здоровье, затем озвучил свои творческие планы… Зачем? А затем, что меня об этом спрашивали так отечески ласково и таким голосом, каким умеют разговаривать лишь типы вроде Ник Ника да главные редакторы, когда им кровь из носу от тебя что-либо нужно. Причем нужно именно им, а вовсе не тебе!
– А что, если нам вечерком встретиться? Светлана… э-э-э… Владимировна ничего вам не передавала?
– Большой привет! – неожиданно развеселился я. – Светлана Владимировна передавала мне большой привет!
– Однако кроме привета у меня к вам, Лев Вадимыч, предложение… от которого вы, надеюсь, не откажетесь! Да, весьма и весьма надеюсь!
– Какого же плана предложение?
– Надеюсь, оно вас заинтересует! – гнул свое владелец загадочного предложения, передавший мне привет, и даже большой. – Но очень не хотелось бы по телефону! Не отужинаете ли со мной сегодня?
То, что я видел сегодня за окном, не предвещало ничего хорошего: конец августа, типовая бетонная застройка, изнемогшая от тотальной летней жары, и невнятные грядущие перспективы – то ли книгу почитать, то ли кино посмотреть. Или же все-таки отправиться за покупками в ближайший супермаркет, потому что иначе и книгу, и кино мне предстояло употреблять на голодный желудок. Который, то есть желудок, на слово «ужин» отреагировал внезапным, но, пожалуй, предсказуемым энтузиазмом.
– Хорошо! – согласился я. – Где и когда?
– Прекрасно! Прекрасно! – обрадовался мой собеседник. – Часиков этак в семь вас устроит? И, если вас не затруднит, Лев Вадимович, я бы хотел осуществить нашу встречу не в городе, а в известном вам месте. Вы же человек свободной профессии?
– Безусловно! – поразмыслив не долее секунды, подтвердил я.
Я был человеком весьма свободной профессии – писателем. Написавшим, кроме тех самых сказок, коими, если доверять комментариям Серого Волка, а также статистике, сейчас действительно зачитывались все, еще и чертову кучу детективов. Читать же сегодня вечером – или смотреть – я собирался вовсе не детективы, не к ночи они будь помянуты! Я был намерен либо расширить кругозор литературоведческими изысканиями, либо побаловать себя документальным кино о странах дальних и не очень. Путешествия и литература… литература и путешествия… Если забыть, что путешествую я в основном, сидя на диване, а литература, производимая мною, – большей частью чтиво о похождениях супермена Макса, то я мог даже показаться более приличным человеком, чем являлся на самом деле! В жизни же я был невыносимым неряхой, безалаберным и скучным типом, занудой и самоедом, которого бросали женщины, и отнюдь не в результате повальной бесполезности в плане ведения совместного хозяйства – скорее, я был бесполезен в человеческом плане… именно это в последние три месяца, когда я снова остался один, огорчало меня больше всего.
