Но история на этом не закончилась. В журнале «Огонек» появилась заметка, в которой М.Поляновский довольно подробно рассказал о том, как «Звенигород» соединил мать и дочь.
Заметку прочитал комсомолец Иосиф Котвицкий, служивший в армии, в Житомире. Его заинтересовала судьба Нины, и он спрятал номер журнала на дно своего чемодана. И как это ни удивительно, после демобилизации попал он со своим чемоданом как раз в тот самый город, где Нина жила. Приехал в Караганду по комсомольской путевке, разыскал Нину. Они познакомились, подружились, а потом и поженились.
Прошло еще несколько лет, и вот в 1964 году, когда переписка наша с Гудевыми постепенно стала сходить на нет, я попала в Караганду в дни декады русской литературы в Казахстане.
Из карагандинских записей
_____
Чудеса да и только! Нину Гудеву десять лет назад искали по всей стране и нашли. А здесь, где она живет, ее найти не могут. Адресный стол дал справку: «Не проживает», так что разыскиваю Нину вторично.
… Утром дети водили меня по городу. Показывая на осенние кустики на площади, сказали с гордостью:
— Они уже совсем скоро деревьями будут! Глядя на новые высокие дома, объяснили:
— Таких домов у нас еще очень много будет.
В этом шахтерском городе, молодом и современном, где уже столько сделано, построено, слово «будет» очень часто звучит в устах и детей и взрослых.
Молоденькая подавальщица в столовой доверительно сообщила мне:
— У нас женщинам лучше жить, чем у вас: у нас мужчин больше, чем женщин. Еще много свадеб будет.
Помогли мне журналисты, которые всегда все знают. Они выяснили, что в Караганде два дома инвалидов, но ни в одном из них мать Нины уже не работает. Все же местные журналисты разузнали, что как-то на вечере самодеятельности ткацко-трикотажной фабрики выступала девушка по фамилии Гудева. И вот мы подъезжаем к одному из белых коттеджиков на Коммунистической улице… Вспоминаю слова Олечки, московской первоклассницы, которая рассказывала подругам:
— Мы квартиру получили, у нас теперь так красиво, как в кино.
Гудевы тоже недавно отпраздновали новоселье, и приехавшие журналисты могли с полным правом на этот раз красочно описать в газете новенький, с иголочки, дом, небольшие уютные комнатки, празднично накрытый стол. Все «как в кино».
Только хотели мы с Софьей Ульяновной и Ниной обняться, как между нами возникла преграда — штатив с проводами и микрофоном.
— Дайте женщинам поплакать без микрофона, — пошутил Иосиф Иванович Котвицкий, муж Нины.
По-разному отнеслись к нашей встрече младшие Котвицкие — их было двое. Валерик с любопытством всех разглядывал, а Сережа стоял нахмуренный, чем-то недовольный. Оказалось, он рассчитывал почему-то, что я на мотоцикле прикачу, а я — на простом такси.
Узнала я в тот день многие подробности Нининой жизни, узнала и о том, что, когда она десять лет назад Приехала в Караганду, она пролила немало слез. Несмотря на радость встречи с матерью, скучала по украинским садам, по своим подружкам.
Когда появился молодой шахтер Иосиф Котвицкий, по словам Софьи Ульяновны, «Нина повеселела, и все у нас пошло хорошо и уважительно».
Перед нашим отъездом Иосиф Иванович поставил на стол бутылку шампанского и произнес тост: «За «Звенигород», который нашел матери дочку, а мне жену».
Но и на этом история «Звенигорода» еще не кончается. Наоборот, тут-то она и получает свое совсем неожиданное продолжение. Карагандинские журналисты, увлеченные историей семьи Гудевых-Котвицких, расписали нашу встречу, сообщили о ней в ТАСС. Вслед за этим появились заметки во многих газетах, и, когда я возвратилась домой, в Москву, я нашла на своем столе семнадцать писем. Самые разные люди, чьи судьбы были похожи на судьбу Гудевых, просили меня помочь им найти детей, потерянных в годы войны.
Что было делать? Направить все эти письма в управление милиции? Но там требуются точные данные, а если их нет? Опубликовать письма в «Литературной газете», — у нее читателей миллионы, может, кто-то отзовется? Случайно, как раз во время моих раздумий, мне позвонили из редакции «Последних известий по радио». Приближался Новый год, и писателей приглашали выступить. Тогда-то мне и пришла в голову мысль: а что, если поискать по радио потерянных в войну детей?
