Юрий Выйк произвел на нее впечатление, незачем себя обманывать. Ей понравилось в нем все. Его рост, его сложение, то, как он одевается, держится, говорит. Она представила себе, что однажды он пригласит ее погулять по городу, они пройдут по его улочкам, которые то поднимаются вверх, то опускаются вниз. Как и большинство городов, Суходольск тоже считал, что расположен на семи холмах.
Может быть, так и есть, потому что люди, выбиравшие место для него много веков назад, отыскивали то, что грело бы их сердце.
Этот старинный город с чудным названием Суходольск недавно вернул себе первоначальное имя, хотя за всю историю у него их было три. Свое первое он получил от названия села, на месте которого построен. От старой жизни остались деревянные и кирпичные дома под кустами сирени и черемухи.
Как здорово пройтись с ним по городу. Наверняка их увидят знакомые и подумают: ого, с кем это Варя Беломытцева? — станут спрашивать друг друга. А потом начнут звонить и выяснять — кто-то осторожно, кто-то впрямую… Передавать новость друг другу…
До сих пор Варя не слишком часто думала, умеет ли производить впечатление на мужчин. Когда училась в школе, никто никогда за ней не бегал, но она не считала себя некрасивой. Она просто не думала о том, какая она. Как будто все, что было в ней женского, спало и не хотело просыпаться. Или некому было разбудить?
Варя не выходила вечерами во двор, где собиралась домовая компания ровесников. Она гуляла с Найдиком, почти чистопородным фокстерьером, который прибился к дедушке в лесу. Больше всего он поразил Родиона Степановича своим послушанием. Всего один раз он приказал ему идти рядом молча, не вспугнуть бекаса, весеннюю песню которого он собирался записать, и пес не проронил ни звука.
Больше того, фоксик молчал, пока они шли на электричку. Родион Степанович уже подумывал, уж не немой ли пес. Но когда в вагоне Родион Степанович развернул пакет с бутербродами, Найдик подал требовательный и очень звонкий голос. Он успокоился только тогда, когда новый хозяин протянул ему бутерброд с вареным мясом.
Но если честно, то в последнее время Варю начинала тревожить собственная непривязанность ни к кому. У всех подруг есть кто-то, они приходят на занятия с блестящими глазами и… надевают водолазки до самого подбородка в жару. Варя не сразу поняла почему, только недавно сделала открытие: вот так они скрывают синяки от неловких поцелуев.
В институте она быстро поняла, что знакомства с ней скорее ищут из-за Родиона Степановича. Догадавшись об этом, она вообще перестала обращать внимание на ребят.
Но при Юрии с Варей происходило что-то совершенно новое. Она сама не ожидала, что желание быть рядом с ним может стать таким навязчивым. Еще немного — она сама предложит ему прогуляться.
Он приходил к ним в дом уже три раза. Всякий раз Варя варила крепкий кофе, в который он осторожно отсчитывал восемь капель жирных сливок, пил и рассказывал об острове Сааремаа.
Она кивала, ловила себя на мысли, что об этом острове знает больше, чем он ей рассказывает. Варя с трудом удерживалась от какого-нибудь неуместного вопроса, который выдал бы ее чрезмерную заинтересованность. Она не только изучила все, что написано в энциклопедическом словаре об Эстонии и ее обитателях, но специально просидела целый день в библиотеке, просмотрев все книги об этой стране, которые нашла в каталоге.
Она мысленно прошлась по острову, увидела дом Юрия Выйка, потом пробежала по кромке берега, почти физически ощутив босыми ногами холодную воду Балтийского моря. Она снова закашлялась, будто воспаление легких ее опять схватило.
Но если это случилось бы, то причину болезни следовало бы искать на сей раз в нестерпимом пламени, которое пожирало Варю в прохладную в общем-то весну. Наконец когда она приготовилась сказать Юрию, что ей тоже нужно пойти в общежитие, что там ее ждет подруга, он предложил:
— Варя, вы не хотели бы погулять со мной по городу? Я не слишком много видел… его. — Он улыбнулся, чувствуя неловкость собственной фразы. — У меня не было того, кто мог показать…
— Конечно, — сказала Варя. — Я родилась в Суходольске. — Пойдемте. Родион Степанович, ты не против, если мы тебя оставим одного?
