Мы стоим перед лицом нового социального порядка, прекрасно понимая его природу, и можем предугадать, к чему он нас ведет.
Единственное, в чем мы должны быть уверены: мы не хотим того «нового порядка», который европейские диктаторы навязали своим народам. Мы так долго живем в условиях независимости, свободы и права личной инициативы, что никогда сознательно не откажемся от этих привилегий.
Наше отношение к диктаторам, чья власть зиждется на попрании прав человека, блестяще сформулировал Роберт Ингерсол в оценке Наполеона Бонапарта: «Чуть позже я стоял у могилы старика Наполеона. Это величественная усыпальница, вся в золоте и позолоте, достойная усопшего божества. Я долго смотрел на саркофаг из редкого, не известного мне вида мрамора, упокоившего прах этого неутомимого человека. Я облокотился о балюстраду и задумался о жизненном пути величайшего солдата современности.
Я увидел его на берегу Сены, где он подумывал о самоубийстве.
Я увидел, как он подавлял мятеж на улицах Парижа.
Я увидел его во главе армии в Италии.
Я увидел его на мосту в Лоди с трехцветным флагом в руках.
Я увидел его в тени египетских пирамид.
Я увидел, как он переходит Альпы, и горные орлы приветствуют орлов Франции.
Я увидел его в России, где пехота снегов и кавалерия диких зверей размела его легионы, как ворох сухих листьев.
Я увидел его в Лейпциге, разгромленного и несчастного, гонимого миллионами штыков, загнанного, как зверь, прижатого к Эльбе.
Я увидел, как он бежал и вернул себе империю великой силой своего гения.
Я увидел его на страшном поле у Ватерлоо, где былые повелители Судьба и Случай уничтожили его величие, и увидел его на острове Святой Елены: Наполеон стоял на высоком утесе со сложенными за спиной руками и вглядывался в торжественно-мрачное море.
Я подумал обо всех, кого он оставил вдовами и сиротами; о слезах, пролитых во имя его славы; о единственной женщине, искренне любившей его и вырванной из его сердца жестокой рукой амбиций.
И я решил, что предпочел бы быть бедным французским крестьянином в стоптанных деревянных башмаках, жить в хижине, увитой виноградом, багровеющим от сладостных поцелуев осеннего солнца; чтобы рядом со мной, когда на небосклоне умирает очередной день, сидела с вязанием в руках моя любящая жена; чтобы у меня на коленях сидели мои дети, а их руки ласково обвивали мою шею… Да, я предпочел бы быть этим бедным крестьянином и безмолвным прахом уйти в глухую безвестность, но не величественным воплощением мощи и насилия, известного под именем Наполеон Великий».
С осознанием этого и приступаем к описанию Ключа, открывающего дверь ко всем известным ценностям американского народа.
Сразу обращаю ваше внимание на то, что, говоря о ценностях, мы имеем в виду все ценности, а не только ту их часть, которая выражается цифрами банковского счета и материальными богатствами.
Мы подразумеваем ценности свободы и независимости, которыми американский народ обладает в большей степени, чем любой другой.
Мы говорим о ценности человеческих отношений, посредством которых каждый американец может в полной мере реализовать свое право на личную инициативу в любой выбранной им сфере деятельности; о ценности системы свободного предпринимательства, сделавшей американскую промышленность предметом зависти всего мира; о ценности свободной прессы, бесплатного образования и свободы вероисповедания.
Таким образом, говоря о ценностях, мы имеем в виду жизнь, доступную каждому жителю США и требующую минимальных усилий с его стороны.
Но следует сразу оговориться: мы не предлагаем читателю стремиться к ценностям определенного рода, равно как и к определенному их количеству.
К счастью, американский образ жизни предлагает ценности во множестве форм и видов, в качестве и количестве, достаточном для удовлетворения всех разумных людских желаний. Однако мы искренне надеемся, что каждый из наших читателей будет стремиться не только к ценностям, имеющим денежный эквивалент, но и к тем, которые не купишь ни за какие деньги!
Мы глубоко сожалеем о том, что многие из наших соотечественников питаются плевелами, отбрасывая богатое зерно американской возможности жить полноценной жизнью, в которой можно найти место и материальным, и духовным ценностям нашей великой нации.
