Жизнь изменилась, хоть он и противился это признать.
* * *
Замок погрузился в сон.
Однако в богатых гостевых покоях южного крыла, где помещался в настоящий момент князь Аренгарта, спали не все. Старый Джефрэйс сидел полутьме у камина, перед ним стоял человек. Князь держал в руке кубок. Кубок немного наклонился, вино из него пока не вытекло, но капля дрожала на краю. Человек, к которому обращался князь, не сводил взгляда с этой рубиновой капли, слишком напоминала она о крови, вызывая в душе неясные предчувствия.
— Ты не отойдешь от нее дальше десяти шагов, понятно? — произнес Джефрэйс.
— Да, государь, — отвечал человек.
Прикидывая в мыслях, что десять шагов понятие условное, однако, князь может потребовать магической клятвы, и тогда ему придется сильно извращаться, чтобы ее выполнить. И все же он готов был принести клятву.
Джефрэйс пронзительно глянул, словно считал его мысли, отпил из кубка, вызвав у человека чувство облегчения. Тот загадал, если капля сорвется, быть… висевшая на волоске капля не сорвалась.
— Кнут… — князь начал, но продолжить у него почему-то не хватило сил.
Но то понял его без слов.
— Я все сделаю, государь.
— Иди, — устало промолвил тот, отворачиваясь к огню.
Человек неслышно покинул покои, а князь, допив вино, которого сегодня было даже для него многовато, поставил кубок и ушел в спальню. Рядом с большой кроватью стоял его походный сундук, в котором он возил с собой то, с чем он никогда не расставался.
Старый, но еще не немощный, просто согнутый жизнью мужчина открыл свою… сокровищницу? Как сказать. То, что там лежало, могло иметь ценность лишь для него.
Он взял со столика лежавшую там сложенную простыню с брачной кровью Мариг. Крови не было видно, но он знал, что она там, видел. Прикрыв глаза, провел по простыне рукой, потом положил ее внутрь. Присоединив к рубашке, которая лежала поверх других вещей. Рубашку эту сняли с мертвой Тильдир. На ней тоже были следы крови. Невесомо прикоснулся к ней кончиками пальцев.
Глаза его в этот момент были прикрыты, под набрякшими веками блеснула влага. Шепот, похожий скорее на вздох, раздался с его губ:
— Умоляю, пусть это будет так, пусть…
О чем он просил Создателя? Почему выбрал для своей дочери в мужья именно этого мужчину? На те вопросы только время может дать ответ.
В последний раз прикоснувшись к своим реликвиям, старый князь закрыл сундук.
Он не видел возникшего на простыне легкого голубого сияния, оно появилось и исчезло, соединяясь с сиянием, исходившим от всего остального, что там хранилось.
В любом замке утро всегда начинается по-разному для его обитателей. Для слуг чуть свет, для господ… бывает, что и после обеда. Все зависит от господских предпочтений и ситуации.
На следующий день после королевской свадьбы погода выдалась на удивление тихая и солнечная. Всю ночь шел снег, а утром — солнце. Лес, укутанный свежим чистейшим пушистым снегом, стоял розоватый в рассветных лучах, сверкающий огненными бриллиантами. И глубокие, полные таинственной синевы бархатные тени, словно в них спрятались остатки ночи. Невероятная зимняя красота.
Воздух морозный, сладкий.
Солнечные лучи позолотили замок на вершине, пробираясь в окна, пробуждая ото сна. Собственно, жизнь в огромном замке Кроншейд кипела вовсю, челядь уже давно сновала по двору, у каждого полно работы.
Зато детвора подняла радостный гомон. Снег, нападавший во дворе за ночь, сгребли в большой сугроб, там уже успели накатать горку, с которой и неслись с визгом в тазах да на санках, Соревнуясь, кто докатится до ели на середине двора.
А с замковой кухни одуряющий запах свежего хлеба…
Но это все жило отдельной жизнью.
А новая королева Маркленда, проснувшись в огромной пустой опочивальне, так и не решалась вылезти из постели. Потому что, несмотря на все произошедшее здесь вчера, постель ощущалась как убежище.
Однако прислуга, возникшая тихо, но вполне уверенно, потихоньку свела на нет это ощущение относительной безопасности. Мариг вздохнула. Хочешь — не хочешь, а вставать придется. Служанки, принесшие ее одежду выполняли свою работу с холодной сосредоточенностью, и скоро Мариг была умыта, одета и причесана.
