— Государь, — присела она в низком книксене, склонив голову.
Дитерикс прошел в комнату, продолжая внимательно рассматривать свое приобретение. Он даже ненадолго забыл о цели посещения. При ярком свете дня девочка казалась очень бледной, даже чуть голубоватой.
"Наверное, это от того что у нее кожа совсем тонкая, прозрачная" — подумалось Дитериксу.
Он попытался вспомнить какова эта кожа на ощупь, даже прикрыл глаза для усиления тактильных ощущений. И не смог. Это надо исправить. Да нет, определенно, она была не так уж и некрасива, эта Мариг. Можно сказать, даже…
— Здравствуй, леди жена, — проговорил он наконец, проходя к креслу и усаживаясь в него. — Как спалось?
В этот момент она подняла на него глаза, и сердце мужчины сжалось, словно от укола. У его жены были огромные яркие бирюзово-голубые глаза. И глаза эти смотрели куда-то на стену сквозь него.
— Благодарю вас, государь, я спала очень хорошо, — ответ прозвучал ровно и без эмоций.
Никакого восхищения его персоной. Даже попытки скрыть свое отношение нет. Ему показалось, или яркие пунцовые губы шевельнулись презрительно? Король заерзал в кресле. А он вчера нисколько не ошибся, девчонка-то гордячка. И похоже, совсем не дура. Сразу вспомнилась старинная сказка про морозную деву. "Тепло ли тебе, девица?" Однако…
Но это даже хорошо. Дитерикс вдруг почувствовал не то чтобы интерес, просто некоторое любопытство. Такие экземпляры ему еще не попадались. Он решил продолжить изучение:
— Хорошо спала, это хорошо, — протянул он. — А нет ли каких-то пожеланий? В разумных пределах все будет исполнено.
Ему достался более живой взгляд, девушка шевельнулась, он неосознанно отметил, что и двигается та достаточно грациозно. Отлегло от сердца, как бы не зубоскалил Рагнер, он не сможет не признать, что его супруга настоящая леди.
— Говори, леди жена, не стесняйся.
— Спасибо, государь, — она снова поклонилась. — Я бы хотела сменить покои. Дитерикс выгнул бровь в удивлении, но перебивать не стал.
— Эти слишком велики для меня. Нельзя ли мне переселиться в более… — она чуть запнулась. — Уютные покои?
Нет, положительно, предчувствие, что все само собой разрешится, его не обмануло! Ему это ничего не стоило, а Иса будет довольна. Хотя… Ни одна из его любовниц не пожелала бы сменить его опочивальню на какие-то другие покои.
Дитерикс сделал вид, что обдумывает, на самом деле решение пришло к нему мгновенно.
— Хорошо, я велю подготовить тебе покои, в которых жила моя матушка.
— Буду безмерно благодарна, — тепла в голосе не угадывалось, но благодарность точно была.
Однако…
— Проси еще, чего ты еще хочешь? — король расслабился и решил быть добрым.
Похоже, девушка пришла в замешательство от его доброты, Дитерикс скрыл улыбку, думая, что быстро обломает эту гордячку. А еще быстрее заделает ей ребенка и будет практически свободен.
— Я бы хотела иметь возможность продолжить образование.
Рот у короля невольно приоткрылся самым глупым образом. Дитерикс ожидал, что та захочет драгоценностей, тряпок или чего-то подобного.
— Кхмммм… Образование? Это возможно. С моими детьми занимается философ из Версантиума. Если хочешь, можешь присоединиться.
А сейчас он наблюдал, как она отреагирует на упоминание о его детях.
— Из Версантиума? — Мариг заметно оживилась. — Да, конечно. Благодарю вас, государь.
Дитерикс разглядывал ее с все возрастающим интересом. Похоже, она создаст ему гораздо меньше проблем, чем ожидалось. И как-то сами собой слетели в его губ слова:
— Кстати, утром к тебе заходила мать моих детей, леди Исельнир, она первая дама нашего двора. Почему ты отказалась ее принять?
Королю почудилось, что получил удар. Ярко-голубой взгляд на мгновение вспыхнул и сделался стальным, его бледная жена твердо и уверенно произнесла:
— Эта дама первая для вас, государь. А для себя я сама буду решать, кого принимать и кого назначать первой дамой.
С мужчины вмиг слетело вся благодушная расслабленность. Он напрягся в кресле и встал.
— Не забывай, леди жена, что есть те, кого ты обязана принимать. А так же те, кого я прикажу тебе принять! — прорычал Дитерикс.
Даже не вздрогнула. Все та же прямая спина, тонкая фигурка вытянута в струнку, лишь голова склонилась, принимая приказ мужа и короля. А Дитериксу вдруг стало невероятно досадно.
