Впрочем, это чувство успешно гасло при воспоминании о предстоящем визите кузена.
* * *
Войдя в малые северные покои, где он провел ночь, Дитерикс первым делом скинул одежду, чтобы влезть в ванну, которую приготовили для него по приказу Исы. Она ждала его у накрытого стола и, стоило ему войти, попыталась намекнуть, что неплохо было бы уже перебраться в собственную опочивальню, она гораздо больше и удобнее. Почему это король должен ютиться где-то, когда…
— Выйди, — коротко приказал Дитерикс и влез в лохань с горячей водой.
Слова Исы подняли в нем волну раздражения. И без того злой как черт, да еще и после завтрака придется выслушивать старого черта Джефрэйса, черт бы его побрал.
Женщина немедленно умолкла, поклонилась и вышла из покоев, однако перед тем, как уйти обернулась и взглянула на своего царственного любовника. Хорошо, что он не видел ее глаз в тот момент.
Он считал, что знает эту женщину насквозь?
* * *
Обиженная леди Исельнир вышла из малых покоев и направилась к себе. По виду дамы сложно было предположить, что ей невероятно обидно. Только что король выставил ее, как… как прачку!!!
Кивая встречавшимся на пути придворным, официальная любовница короля сохраняла на лице невозмутимую улыбку. Ничего, Дитерикс обижал ее и раньше, и все-таки всегда к ней возвращался. Сейчас надо просто дать ему успокоиться, раз уж он так разволновался из-за приезда Рагнера. В конце концов, есть множество других методов повернуть ситуацию в свою пользу.
Ей также пришло в голову, что впредь следует действовать умнее, будет гораздо лучше, если все сделается чужими руками, а она окажется вне подозрений.
Иса улыбнулась своим мыслям.
О, будет просто замечательно! А она в нужный момент окажется рядом. Она всегда рядом, когда ему это нужно.
— И когда не нужно тоже, — ехидно добавила леди про себя, уже подойдя к своим покоям.
Камеристка, ждавшая ее, тут же получила приказ принести зеленое платье, и пока та готовит платье, чтобы прислали с кухни поднос со сладостями.
Иса была сластена, а в плохом настроении потребность в сладком только усиливалась. Женщина с удовлетворением огладила высокую грудь, тонкую талию и крутые бока. Хорошо, что на ее фигуре любовь к пирожным не отражалась, можно есть что угодно совершенно безнаказанно.
Камеристка вошла, держа изумительный наряд на вытянутых руках. Нарядное зеленое платье удивительно шло леди Исельнир. Ее гладкая, чуть смугловатая золотистая кожа и яркие краски лица выгодно смотрелись на фоне мягко переливающегося морской волной изумрудного бархата. Она прищурилась, обдумывая, какие драгоценности к нему надеть. Изумруды в цвет ткани, или рубины в цвет губ? Пожалуй, надо будет решать уже в процессе…
Что ж, вечером она будет великолепна. Как, впрочем, и всегда. Не было при дворе Дитерикса женщины красивее Исы. И не будет.
Более молодые девицы, удостоившиеся чести побывать в королевской постели, всегда завидовали ее красоте, поговаривали даже, будто она продала душу дьяволу, ради того, чтобы не стареть. Иса не стремилась развеять их предположения, пусть предполагают и боятся.
— Хорошо, можешь убрать до вечера, — распорядилась она, закончив завтракать. — Причеши меня и подай жемчуг.
Оглядывая себя в зеркале, осталась довольна, к абрикосовому платью удивительно подходило нежное мерцание жемчуга. Наряд довершала накидка из темно-розового бархата. Дама была похожа на аппетитный персик.
Леди Исельнир так тщательно одевалась с утра, собираясь нанести один визит. Можно сказать, сходить на разведку, Как первая дама этого королевства, она считала вполне возможным утолить свое любопытство и первой взглянуть на ту синюю девчонку, что засела в ее королевской опочивальне.
Перед входом в такие знакомые покои леди Исельнир остановила стража. Никого из этих людей она раньше не видала. На озвученное желание войти, к ней за двери вышел невзрачный пожилой мужчина и заявил:
— Ее величество, королева Мариг в данный момент не принимает.
Смена выражений на лице леди Исельнир могла бы вызвать широкую гамму чувств у любого из придворных, но, судя по всему, старый сморчок, что стоял перед королевской любовницей, был либо туп как пробка, либо слишком самоуверен. Он просто смотрел. Бездушно и как-то снисходительно.
