Из огромной пачки писем Анита выделила почту из Лос-Анджелеса. Она снова вернулась в дом через окно.
Швырнув всю груду писем на стол, Анита чуть было не просмотрела тоненький конвертик.
Это было письмо от ее редактора. Оно начиналось достаточно дружелюбно, потом следовали плохие новости: «Бюджет урезан… С сожалением, вынуждены известить Вас… Ваши прекрасные статьи… больше не нуждаемся в Ваших услугах… Желаем удачи».
Работа, на которую она так рассчитывала, потеряна. Вместо нее только маленький листок бумаги и конвертик с дешевой маркой.
В конверте был чек на сумму, которая составляла всего лишь сорок процентов от того, на что рассчитывала Анита. Неустойка, так сказать.
За окном послышались раскаты грома. Через минуту пошел дождь. Струи воды с силой колотили по асфальту. В правом углу кухни послышались ритмичные постукивания капель. Кап-кап-кап, кап-кап-кап. Анита схватила трехлитровую кастрюлю и подставила ее под течь.
Тем временем симфония капель зазвучала по всему дому. Анита расставила на полу под протекающей крышей три кастрюли, две миски и все шесть стаканов.
«Надо вызвать еще и кровельщика», — подумала она.
В этот самый момент на кухне появился ее знакомый мышонок. Он беспокойно бегал по комнате, подергивая носом и виляя хвостом. При этом мышонок все время поглядывал на стол, потом снова бегал вокруг стульев. Остановившись, серый зверек поднял головку, посмотрел на Аниту и выразительно пошевелил усиками.
— Какой же ты жалкий, когда, попрошайничаешь, — сказала Анита, положив небольшой кусочек хлеба с мармеладом на пол.
Мышонок подбежал к хлебу, схватил его и тут же нырнул в маленькую дырочку в стене.
— Я не стыжу тебя, — смеясь, сказала Анита. — Дай мне несколько дней, и у нас на обед будет бифштекс. Ну, или, по крайней мере, цыпленок. Я что-нибудь придумаю.
Схватив портативный компьютер, Анита вышла из дома и направилась к своей «хонде». Она поедет в библиотеку, подключится к Интернету и будет исследовать «всемирную паутину» до тех пор, пока не найдет себе новую работу, которую сможет выполнять дома. Затем она вернется домой и будет, как маленький эльф, вязать весь вечер до тех пор, пока у нее не отвалятся пальцы.
У нее есть рекомендации, наработки, опыт. У нее все будет хорошо.
Ну, вот теперь, когда у Аниты был план действий, она сразу же почувствовала себя лучше. Капли дождя бились в лобовое стекло автомобиля. Анита включила зажигание.
Клик, клик, клик. И все.
— Ну, давай же, малышка, — взмолилась Анита, нажала на газ и снова повернула ключ.
На этот раз автомобиль даже не кликнул. Старушка «хонда» заглохла.
Анита вышла из машины, захлопнула дверцу и открыла капот автомобиля. Все вроде было нормально. Все те же самые провода и железки, которые были здесь все шесть лет, но автомобиль не заводился.
Ни работы, ни автомобиля, ни денег. Даже Анита вынуждена была признать, что столкнулась лицом к лицу с проблемой, для которой пока нет решения.
Знакомых в городе у нее нет. Только мисс Маршанд… Но вряд ли старушка разбирается в моторах.
Возможно, она позволит Аните прокатиться по городу в маленькой красной тележке.
«Есть еще Люк», — подсказал Аните внутренний голос.
Нет, она не должна обращаться к нему за помощью.
Или… еще есть его отец, который подрабатывает тем, что выполняет мужскую работу по дому. Не исключено, что он сможет помочь ей починить «хонду». Анита перекинула через плечо портативный компьютер, достала из кладовки зонт, оставила записку для электрика и отправилась на Вишневую улицу.
Мерси — маленький городок, и через пятнадцать минут она уже была у цели. Небольшой белый домик с желтой эмблемой в форме маргаритки стоял третьим с краю. На эмблеме была надпись: «Семья Доул приветствует вас».
Анита прошла по выложенной кирпичом дорожке, немного помедлила и нажала на кнопку звонка. Она пыталась убедить себя в том, что ее нисколько не волнует присутствие Люка в этом доме.
Но внутренний голос снова и снова задавал ей одни и те же вопросы. Зачем она приехала сюда и поселилась в трех кварталах от этого человека? Почему ее так беспокоят его опущенные плечи и тревожный взгляд усталых глаз? Почему он смотрит на свою дочь так, будто вместе с ней боится потерять часть своей души?
