Первобытный зверь был силен в Бэке, в жестоких условиях новой жизни он все рос и рос. Но это оставалось незаметным. Пробудившаяся звериная хитрость помогала ему сдерживать свои инстинкты.
Джек Лондон “Зов дикой природы”
Восславим Первобытного зверя!
И капитана Ахаба!
Александр Супербродяга
Май 1992
Надпись, найденная в заброшенном автобусе у тропы Стэмпид
Лишившись камеры, МакКэндлесс забросил не только фотографию, но и журнал, который он возобновил лишь в следующем году на Аляске. Поэтому о его путешествиях после ухода из Лас Вегаса в мае 1991 года известно немногое.
Из письма МакКэндлесса к Джен Буррс мы знаем, что он провел июль и август на орегонском берегу, возможно, неподалеку от Астории, где жаловался на “нестерпимые туманы и дожди”. В сентябре он автостопом добрался по трассе 101 до Калифорнии и вновь ушел на восток в пустыню. В начале октября он попал в Буллхед Сити, штат Аризона.
Буллхед Сити – это община в оксюморонном смысле этого слова, характерном для конца XX века. Не имея определенного центра, город представляет собой восьмимильную полосу беспорядочно разбросанных вдоль берегов Колорадо кварталов и торговых центров, напротив гигантских отелей и казино города Лафлин, штат Невада. Главная достопримечательность Буллхеда – трасса долины Мохаве, четыре асфальтовые полосы, вдоль которых выстроились автозаправки, ресторанчики быстрой еды, лавки хиромантов и видеомагазины, авторемонтные мастерские и приманки для туристов.
В свете этого, Буллхед Сити вряд ли мог произвести впечатление на последователя Торо и Толстого, который должен был презирать буржуазные увеселения типичных американцев. Тем не менее, МакКэндлесс полюбил город. Возможно, сказалась его тяга к люмпенам, кишевшим в местных парковках автофургонов, кемпингах и прачечных самообслуживания. А может быть, его покорили виды голой пустыни, окружавшей город.
Как бы то ни было, в Буллхеде МакКэндлесс приостановил свои скитания более чем на два месяца – возможно, самое долгое его пребывание на одном месте с тех пор, как он оставил Атланту, и до поселения в заброшенном автобусе на Аляске. В октябрьском письме Вестербергу, он говорит о Буллхеде: “Отличное местечко, чтобы провести зиму. Наконец-то я могу осесть и оставить бродячую жизнь. Посмотрим, что будет весной, когда у меня обыкновенно начинает шевелиться шило в заднице”.
Эти слова он написал, уже имея настоящую работу – поджаривать Биг Маки в Макдональдсе на главной улице, куда он добирался на велосипеде. В дальнейшем МакКэндлесс вел совершенно обычную жизнь, и даже открыл счет в местном банке.
Интересно, что в Макдональдсе он представился не как Алекс, а как Крис МакКэндлесс, и дал нанимателю подлинный номер соцстраховки. Необычный отказ от легенды мог помочь родителям найти его, но в итоге остался без последствий, так и не обнаруженный частным сыщиком.
Через два года после того, как он потел над грилем под золотыми арками, коллеги почти не помнят Криса МаКэндлесса. “Одно всплывает в памяти – он имел пунктик по поводу носков, – говорит мясистый словоохотливый заместитель управляющего, Джордж Дризен. – Он никогда не надевал носков. Просто не мог. Но в Макдональдсе принято всегда носить стандартную обувь. А это подразумевает и носки. Крис подчинялся правилам, но едва заканчивалась смена, – вжик! Он тут же стягивал носки. То есть, вообще первым делом. Думаю, чтобы показать, что мы им не владеем. Но он был хорошим парнишкой, отличным работником. Очень надежным”.
Лори Зарза, второй заместитель управляющего, другого мнения о Крисе: “Откровенно говоря, я удивлена, что его вообще взяли на работу. Он делал то, что требуется, но всегда – в едином медленном темпе, даже во время обеденного аврала, не обращая внимания на просьбы поторопиться. У прилавка толпился десяток посетителей, а он не понимал, почему я на него сержусь. Просто не видел связи. Словно пребывал в каком-то собственном мире.
На него, конечно, можно было положиться. Он появлялся каждый день, потому его и не увольняли. Здесь им платили четыре с четвертью в час, а в казино за рекой – шесть с четвертью, так что сами понимаете.
