- Что нового дома, Майк? - спросила Беатриса, когда он прочитал все письма.
- Дома все по-старому, мисс Парсел, - печально улыбнулся он.
"Только бы не начал сейчас ныть о загадочных убийствах в Атланте! неприязненно подумала девушка. - Билль о правах, сто лет со дня окончания гражданской войны, Ку-Клукс-Клан, Мартин Лютер Кинг! Все это я сама знаю. Знаю и то, что и еще сто лет пройдет, а негритянская проблема в Штатах не будет решена".
Но Майк молчал. И только спрятав прочитанные письма в задний карман джинсов, бросив взгляд на будильник, стоявший на столе, он нерешительно сказал Беатрисе:
- Как бы его в конце-концов не застукали индийцы...
- А что такое? - насторожилась Беатриса.
- Да как вам сказать, мисс Парсел, - замялся было Майк, - по ночам к Ричарду какие-то типы таскаются... А тут до секретного армейского полигона - рукой подать, каких-нибудь три-четыре мили. У Ричарда передатчик в джипе стоит. Я сам видел. Очень плохо замаскированный передатчик. Каждое воскресенье в это время он уезжает часа на три-четыре. Попадется скандал будет. На всех нас тень ляжет...
- Ты с ним говорил? - спросила Беатриса.
- Говорил, - Майк махнул рукой.
- Ну и что?
- Обругал по всем правилам Джорджии. "Ты, - говорит, негр, молчи. И не суй свой расплюснутый нос куда не надо. Не то останешься без языка, без ушей и без носа. Это я тебе гарантирую точно так, как верно то, что Нью-Йорк стоит на Гудзоне..."
Беатриса молчала.
"Сопляк ничтожный, - думала она о Ричарде. - Делает дело на паршивый цент, а вреда может принести на миллион. Что, если этот негр не будет молчать? Допекут его чем-нибудь белые братья, он и брякнет где-нибудь заявленьице для прессы. Нет, надо их немедленно разъединить. А Ричарду устроить взбучку. Через несколько дней я вернусь в Дели и поговорю с Дайлингом".
Она уехала из деревни, так и не дождавшись Ричарда. Вскоре она забыла о нем, и о негре, и о затерянной в глуши деревушке. Ее мысли вернулись к тому, что было вчера. Может быть, Раджан ждет ее в отеле. Она попыталась представить себе, каким он будет - нежным влюбленным или развязным нахалом. Она была готова и к тому, и к другому. И именно потому, что была готова, она тотчас же отбросила оба варианта и стала строить планы мести, которые осуществит в Дели.
"Что это со мной? - думала она, взлетая на полной скорости по крутым серпантинам дороги. - Неужели он действительно задел мою душу? Нет, нет и еще раз нет. И все же, когда я его встречу, я поиздеваюсь всласть над ним!.. - и она ясно представила себе его растерянное лицо. "Но за что, собственно, я буду ему мстить? За то, что сама же не оттолкнула его? Нет! За то, что он воспользовался моей минутной слабостью. Он должен, он обязан был уйти... А если бы я была мужчиной, ушла бы я на его месте? Скорее всего - нет. А почему я должн была ему понравиться? Ведь осталась же я к нему равнодушной... И почему меня вообще трогает его отношение ко мне?"
И Беатриса злилась все больше - на Раджана, на себя, на весь свет. И гнала машину все быстрей и быстрей. Она опять въехала в полосу дождя и только тогда стала постепенно сбрасывать скорость.
Поездка изрядно утомила ее. Когда она, наконец, запарковалась у своей гостиницы, она почувствовала себя разбитой, опустошенной. Проходя мимо портье, она скользнула по нему небрежным взглядом. Однако в глубине души, она не призналась бы в этом даже самой себе, - таилась надежда, что портье скажет: "К вам приходили несколько раз, мисс!" или "Вам несколько раз звонили, мисс!" или "Вам просили передать это письмо, мисс!". Но портье только молча вытянулся в струнку, а затем низко склонился при ее появлении, изобразил на лице такую глупую, подобострастную улыбку, что надежда ее мгновенно растаяла. не было посещений. И звонков не было. И писем. Беатриса, проходя к своей комнате, обозвала вполголоса портье болваном, словно бедный малый один и был виноват во всем этом...
Глава сороковая ПОЗНАЮ ЛИ СЕБЯ?
Раджан настоял на том, чтобы его выписали из госпиталя на несколько дней ранее предложенного консилиумом срока. Была суббота, и он решил преподнести Беатрисе сюрприз - заявиться домой рано утром, что-нибудь около восьми часов. "Уезжать она вроде бы никуда не собиралась, - думал он, ставя машину в подземном гараже их дома. - Бедняжка! Опять, наверно, завал работы в редакции. В последний раз она накоротке забегала в госпиталь, кажется, в среду. После этого даже не звонила. Да, убийство Джона Кеннеди всем прибавило дел: бизнесменам, журналистам, политикам, дипломатам... Сейчас поднимусь на лифте, тихонечко открою дверь, обниму мою Беату, скажу ей, полусонной, теплой, чистой и ласковой, как ребенок: "Любимая - это я!".
