- Этот порошок "кари" - наш фирменный секрет. После приготовления вашего первого блюда напишите, пожалуйста. Нам будет очень приятно.
- А вы нам напишите, - заметил Виктор, - после того, как выпьете первую рюмку нашей водки.
- О! Водка - это хорошо, - американец поцокал языком. Вы первый русский дипломат, посетивший наш ресторан. Мы очень рады. Мы простые люди, живем в провинции, но мы тоже кое-что значим. Мой отец воевал с немцами. Тогда мы были вместе Россия и Америка. Я не верю, что русские хотят на нас напасть. так думаю я. Так думает средний американец, на котором эта страна держится. А болтуны из Вашингтона... - Он махнул рукой, хохотнул. - Они приходят сегодня, чтобы завтра уйти. от них много шуму, а пользы - ни на единый цент.
Картеневы уже сидели в машине,когда к владельцу ресторана подошла его жена. Худющая, длинноногая, в синих шортиках и маечке-тельняшке, она, казалось, вся была усыпана золотистыми веснушками. Даже ее маленькие ушки светились желто-оранжевыми фонариками. На лоб была надвинута забавная - как поварский колпак - кепочка с длиннейшим козырьком.
- А я вас по телевизору видела, - сказала она, обращаясь к Виктору. Про вашу шутку об урановых рудниках на следующий день весь наш город говорил. Вот мы с Чарли обязательно поедем к вам на Игры. И двоих наших мальчишек возьмем.Верно я говорю, Чарли?
Вернее не бывает, Фрида, - ответил толстяк, обнимая жену.
- Для наших мальчиков эти "высокие медные каски" из Пентагона готовят "завидную" судьбу - гореть в ядерном огне. А ради чего? Ради карьеры и благополучия этих самых чертовых касок? Тьфу им, вот что я скажу. От имени всех матерей Америки - от Новой Англии до Калифорнии - тысячу раз тьфу! осточертела их постылая риторика о войне и кровожадных русских. Время говорить о мире. Ведь верно, Чарли?
Он не успел ей ответить. Подбежал мальчуган лет семи, весь в слезах, и начал жаловаться на брата: "Фил опять дерется, ма. Он предлагает играть в индейцев, а я не хочу-у-у! Он опять будет скальп с меня сдирать. А-а-а!".
- Опять насмотрелись этой телевизионной дряни, - всплеснула руками женщина и повела мальчика внутрь дома.
- Дети есть дети, - вздохнул Чарли. - Пусть в этом мире будут только их ребячьи войны. Я согласен...
В Феникс Картеневы приехали затемно. Приняв душ, они разделились, как сказала Аня, "на группы по интересам". Сама она отправилась смотреть вечернее телешоу о ежегодном "Параде мод" в Майами. Виктор зашел в бар и с наслаждением долго цедил из коньячной рюмки старый "ларсен". "Рюмка обязательно должна быть большая и особой формы, - объяснил ему когда-то француз-эксперт по коньякам. - Ведь в ней создается особый, необъяснимо прелестный микроклимат из концентрации винограда и солнца!".
Лицо человека, присевшего на табуретку у стойки рядом с Картеневым, показалось ему знакомым. Раза два он незаметно бросил взгляд на своего соседа. "Ложный аврал, - тут же спокойно подумал он. - Слава Богу, я не заболел еще манией преследования". Решив прогуляться, он вышел на улицу и пошел по направлению к центру. беспечно рассматривая витрины магазинов, лица прохожих, причудливые гирлянды световых реклам, он думал т том, что, в сущности, судьба была к нему весьма благосклонна. Он еще молод, счастливо женат, объехал полсвета, а еще полсвета наверняка объедет до выхода на пенсию.
Бары, рестораны, кинотеатры, закусочные - все эти и подобные им заведения тянулись сплошной чередой по обеим сторонам улицы. У загадочных дверей стояли загадочные девицы, загадочно улыбались. Раза два зазывалы осторожно брали Виктора за рукав, вполголоса интимно предлагали: "Есть девочки - закачаешься. От десяти до ста баксов. Черненькие, беленькие, желтенькие, а? Сэр, развлечемся по всем правилам Дикого Запада". Виктор ухмылялся, молча делал неопределенный знак рукой - мол, настроения нет. И шел дальше, дальше. Огней становилось меньше, и светили они как-то тусклее, чем в центре, который он уже миновал. редкие прохожие жались к стенам домов, даже поспешно переходили при виде Картенева на другую сторону улицы. "Э, черт, - добродушно воскликнул про себя Виктор, вечно я забываю, что я не в Москве. Поворачивай оглобли назад к гостинице, мистер пресс-атташе - и живее".
