- Разумеется, ваше превосходительство, - улыбнулся Иван Александрович. Подумал: "Делает вид, что якобы не знал, что я обязательно буду здесь. Да, кроме всего прочего, и актер превосходный". Вслух добавил: - Может быть, досмотрим выставку и тогда...
- Да-да, конечно, - поспешно согласился вице-президент.
- Как вам нравятся новые работы господина Рериха? спросил Бенедиктов, когда они, шаг за шагом, продвигались по выставке.
- О, ваш и наш Святослав бесподобен, как всегда! - Радхакришнан обнял художника и держал его в объятиях, пока не вспыхнули блитцы. - Хотя, повторю, может быть, в стотысячный раз: я - адепт беспредметной живописи. Абсолютная абстракция - высшее проявление свободы духа!
- Ваше превосходительство, - Рерих печально смотрел на Радхакришнана, - когда будете на Юге, загляните ко мне на часок. Девика Рани и я будем счастливы принять такого гостя. Там я покажу вам более полусотни полотен абсолютной абстракции, хотя и считаю их своими слабыми работами и никогда не выставлю. Думаю, что беспредметность - не высшее проявление свободы духа, а, скорее, его упадок...
- Какая разница - упадок, взлет? - Радхакришнан нахмурился. - Разве можно предписать художнику пребывать в том или ином состоянии? По-моему, важно свободное выражение души художника!
Рерих молчал.
Вскоре посол и вице-президент остались наедине. Все другие почетные гости провозглашали в баре тосты "за взаимопонимание и взаимоуважение искусств великой Индии и великого Советского Союза, откуда все Рерихи родом".
- Иван, вчера я получил из Москвы русскую верстку книги моих избранных работ. Тебе принадлежит и идея самой книги, ты же был и ее редактором-составителем. Так вот, однотомнику предпослана вступительная статья. И из нее следует, что автор книги - самый что ни на есть правовернейший марксист.
Бенедиктов молчал. И Радхакришнан, заметно нервничая, продолжал:
- Пикантность ситуации заключается в том, что почти одновременно эта же книга выходит в Оксфорде, Чикаго и Мельбурне.
- Я вижу, тебе моя идея понравилась, - усмехнулся Бенедиктов.
- Понравилась, - согласился Радхакришнан. И тут же добавил: - Теперь представь радость моих врагов, когда они сопоставят западные и ваше предисловиия.
- Выход?
- Простейший - все издания печатать без предисловий. Однако сложнее всего мне будет объясниться с московским издательством.
- Сарвапалли, обещаю тебе уладить это дело с максимальным тактом...
Радхакришнан пожал локоть Бенедиктова. В молчании они сидели минуты полторы-две. Нарушил его индиец:
- Нет, решительно отказываюсь понимать Рериха: "Беспредметность упадок духа". Удивительно примитивное мышление.
- Позволь, Сарвапалли, с тобой не согласиться. Собирая искусство вот уже более тридцати лет, искренно интересуясь им, я пришел к выводу, который разделяют многие искусствоведы Европы, Азии, Африки и обеих Америк: несомненное большинство абстракционистов - шарлатаны. Сознательные или бессознательные.
- Я не могу включить себя в число этих твоих искусствоведов! Надеюсь, ты не подвергаешь сомнению мою честность?
- Нет, разумеется. Так же, впрочем, как и неспособность абстракциониста написать реалистический портрет.
- Но зато эмоции! Какие мгновенные эмоции и неземные ощущения способны вызвать их линии, хаотические взрывы цвета! Ты помнишь, Иван, тогда в мой первый приезд в Москву...
- Я помню, Сарвапалли! Тогда, в Москве, ты просил меня помочь тебе устроить на учебу в докторантуру нескольких ученых-сельскохозяйственников из Индии. Их учеба не была предусмотрена культурным соглашением.
- Ну и переходы у тебя, Иван - от высот духа до навозных куч! Помню, как не помнить. И что же?
- Только не говори, что у вас возникли при этом трудности.
- Вот именно, дорогой Сарвапалли. МИД Индии твердит: "Квота"* (* Установленное количество дипломатов того или иного иностранного представительства). И хоть ты лопни - не хотят даже первые шаги предпринять.
- Я думаю, если ради кого и нужно обойти квоту, так это ради вашего советника по сельскому хозяйству! Обещаю попробовать, Иван.
- Благодарю. Но это не все. Я хочу просить разрешения вашего правительства открыть в Дели наш культурный центр, а на Юге советскую библиотеку.
