Но как же ему не хотелось с ней расставаться!
— Откуда ты, Нед?
— Из Лондона, сэр. Я жил в доме, который мои сестры и я унаследовали от дяди.
— Понятно. — Потом маркиз постарался припомнить слова Бертрама Хендслея о «странном парнишке». Вроде бы тот говорил что-то другое. А Нед утверждает, что его воспитал дядя… — А как насчет твоих родителей? Мне говорили, твой отец служит в правительстве ее величества?
Айви прикрыла глаза пушистыми ресницами, но недостаточно быстро, чтобы скрыть вспыхнувшие в них тревожные огоньки.
— Да, сэр. Он помощник канцлера казначейства.
Последние слова она проговорила механически, словно долго их заучивала, что вызвало серьезные сомнения маркиза в их правдивости.
— Тогда кто твой дядя?
— Брат матери. Мама умерла, когда мы были еще маленькими, и мы стали много времени проводить у дяди Эдварда. Он тогда уже вышел в отставку и мог уделять нам много времени. А отца никогда не было дома.
— Поэтому ты так много читал? Проводил дни и ночи напролет в библиотеке дяди?
— Да, сэр. — Айви сжала губы и быстро оглянулась. — Каталог, сэр. Думаю, мне следует немедленно приступить к работе. Полагаю, химикаты, о которых идет речь, находятся в этом шкафу?
Маркиз ухмыльнулся, заметив, что она с интересом разглядывает дубовые дверцы массивного гардероба, который он всегда держал плотно закрытым.
— Нет. Иди за мной.
Он привел Айви к непонятному сооружению, больше всего похожему на поставленные друг на друга шкафы для посуды. Когда он открыл первую дверцу, оттуда вывалился пакет смолы в порошке. Айви ловко поймала его, не дав упасть на пол.
— Довольно-таки неаккуратно, — заметила она. — Должен ли я навести порядок одновременно с составлением каталога?
— Было бы замечательно. Понимаешь, Нед, этим обычно занималась моя жена…
Он недоговорил, потрясенный тем, что упомянул Аурелию. Он делал это очень редко, да и то исключительно в компании друзей, которые знали ее и которым он доверял. Ему все еще было больно о ней говорить.
Кивнув, Айви приступила к работе, а Саймон почувствовал благодарность за то, что она не стала задавать вопросов и выражать соболезнования.
Заняв ассистента работой, маркиз вернулся к своему столу, надел очки и начал делать кое-какие расчеты, но быстро понял, что не может сосредоточиться. Ему постоянно хотелось посмотреть, что делает его странная гостья. Хорошо бы угнать ее настоящее имя. Но даже если он не мог обратиться к ней правильно, думать о ней он предпочитал как о женщине.
Он снова задумался, не лучше ли будет раскрыть ее обман и отослать домой прямо сейчас, но ему не хватило духу уничтожить ее мечты, не дать шанс сделать что-нибудь удивительное, о чем она могла бы потом всю жизнь с гордостью вспоминать.
В каком-то смысле их союз был совершенным. С одной стороны, она была превосходным ассистентом, обладающим блестящими способностями, а с другой — большое значение имело сохранение тайны, и это их объединяло. Она должна соблюдать осторожность, а значит, будет хранить в секрете все, что он ей скажет.
Ладно, в обозримом будущем пусть все останется, как есть. Он будет называть ее Недом, постарается думать о ней как о Неде и поддерживать между ними соответствующую дистанцию… такую, как если бы она действительно была Недом.
Увидев маленькую, размером с ее мизинец, бутылочку без этикетки, Айви взяла ее с полки, но та выскользнула из пальцев. В панике она попыталась схватить бутылочку другой рукой, но упрямый сосуд отскочил от ладони раньше, чем она успела сжать пальцы. Он перевернулся, ударился о ее плечо и полетел вниз. Айви упала на колени и каким-то чудом успела подхватить его двумя руками.
Ей вовсе не нужно начинать карьеру ассистента лорда Харроу в первый же день с битья посуды. Дрожащими пальцами она отложила сосуд в сторону, чтобы разобраться с его содержимым позже, когда лорд Харроу не будет так поглощен работой.
Конечно, в ее неуклюжести виноват только он, а еще тепло его губ, которые едва не коснулись ее… Именно поэтому она до сих пор пребывает в таком сильном напряжении, а пальцы дрожат. Она много раз прокручивала инцидент в памяти, но так и не смогла понять, что заставило лорда Харроу наклониться к ней так близко, что их губы едва не соприкоснулись.
