Анна расположилась на веранде с кексом и чаем со льдом. Когда я села, она поднялась, чтобы меня приобнять.
— Будешь убивать меня за вчерашнее?
— За что именно? — спросила я, открывая меню. Не знаю, зачем я его взяла. По субботам я всегда завтракаю яичницей по-бенедиктински.
— Если честно, я даже не помню, что случилось. Смутно помню только обратную поездку домой на такси и как ты сняла с меня туфли и накрыла одеялом.
Я кивнула.
— Так и было. Я потеряла тебя часа на три, а потом нашла наверху в ванной, так что не могу сказать, до чего вы там с тем парнем из тренажерки дошли, но могу представить…
— Нет! Я перепихнулась с Жорой?
— Что? — опустила я меню. — Нет, с парнем из тренажерки.
— Его Жорой и зовут.
— Парня из тренажерки зовут Жорой? — Нет, ну это, конечно, не его вина, что его так зовут. Парням по имени Жора сам бог велел ходить в тренажерки, но это так смешно. — Это кекс с отрубями?
Анна кивнула, и я отломила от него кусочек.
— Мы с тобой, наверное, единственные люди на свете, которым нравится вкус кексов с отрубями, — заметила она, и, вероятно, была права.
Мы с ней частенько находим, что в чем-то поразительно схожи, и ярче всего это сходство проявляется в отношении еды. Совершенно неважно, разделяет ли кто-то с тобой любовь к дзадзике>3. Это никоим образом не повлияет на твои отношения с этим человеком, но почему-то все эти вкусовые совпадения родили между нами крепкую связь. И я точно знала, что Анна сейчас тоже закажет яичницу по-бенедиктински.
— Так вот, я видела тебя целующейся с Жорой из тренажерки, но понятия не имею, что там было между вами дальше.
— О, похоже, не так далеко мы и продвинулись, потому что хоть сейчас еще и рань несусветная, а он уже успел настрочить мне сообщение.
— Сейчас одиннадцать утра.
— Знаю-знаю. Просто что-то шустроват он. Но мне было приятно, — призналась подруга.
— Что будете заказывать? — подошла к нам незнакомая официантка. В возрасте и немного помятая.
— Привет! Кажется, мы незнакомы. Я Анна, — представилась подруга.
— Дафна. — Официантка, в отличие от Анны, не горела желанием завязывать приятельские отношения.
— А что случилось с Кимберли? — спросила подруга.
— Не знаю. Я просто заменяю ее сегодня.
— Ясно. Тогда не будем вас задерживать, — сказала я. — Две порции яичницы по-бенедиктински, и чай со льдом для меня.
Как только она отошла, мы с Анной возобновили прерванный разговор:
— Я подумываю о том, чтобы ввести для себя кое-какие запреты, — начала подруга, предлагая мне отпить ее чая, пока я дожидаюсь своего. Я отказалась. Попить ее чай — значит, распрощаться со своим. Анна с чистой совестью потом выдует весь мой стакан. Я знала ее достаточно давно, чтобы в нужный момент и незаметно для нее проводить между нами невидимые границы.
— Да? Например?
— Нужно что-то радикальное.
— Звучит неплохо.
— Воздержание.
— Воздержание?
— От секса.
— Я поняла, о чем ты. Просто удивилась. С чего это вдруг?
— О, эта мысль пришла мне сегодня утром. Мне двадцать шесть, и прошлой ночью я так упилась, что сама не знаю, переспала с кем-то или нет. Так ведут себя распоследние потаскушки.
— Ты не потаскушка, — отозвалась я, впрочем не вполне уверенная в этом.
— Ты права. Я не потаскушка. Пока.
— Ты могла бы перестать пить. — У меня с выпивкой были интересные отношения. Я могла сказать ей как «да», так и «нет». Могла выпить, а могла не пить, и от этого не страдала. Большинство людей, как я уже поняла, кренило либо в одну сторону, либо в другую. Анну кренило в сторону «пить».
— О чем ты?
— Ты знаешь, о чем. Перестань пить.
— Совсем?
— Совсем. Ты так удивляешься, как будто я предлагаю нечто несусветное. Полно непьющих людей.
— Ага, их зовут алкоголиками.
— Я тебя поняла, — засмеялась я. — Выпивка — не проблема. Проблема — неразборчивый секс.
— Точно. Так что я перестану заниматься сексом.
— А что будет, когда ты встретишь того, с кем действительно захочешь быть?
— Ну, чтобы перейти этот мост, нужно сначала до него дойти. За прошлый год я не встретила ни одного стоящего парня. И в этом году вряд ли что-то изменится.
Вернулась Дафна с двумя порциями яичницы и чаем со льдом. Только когда тарелка очутилась у меня перед носом, я осознала насколько проголодалась и накинулась на еду.
