– О как это красиво! Боже мой, вы только посмотрите на это! – Эмбер обернулась к Рэдклиффу, ее глаза сверкали восторгом. – Можно мне взять в руки? Я буду осторожной!
– Конечно, мадам, пожалуйста. – Он улыбнулся и снова поклонился ей.
Забыв о своей неприязни к Рэдклиффу, Эмбер стала задавать вопрос за вопросом. Он рассказал, где достал каждый из предметов, его историю, через чьи руки прошли эти изделия. Больше всего Эмбер понравилась история негритенка:
– Двести лет назад жила-была одна венецианская леди – очень красивая, как все дамы в легендах, – и она владела огромным черным рабом, которого ее муж. считал евнухом. Но муж ошибался, и, когда эта леди родила черного ребенка, она велела его убить и подменить на белого. Повитуха же из ревности или в отместку рассказала мужу о неверности жены, и тот убил раба на глазах жены. Дама приказала, втайне от мужа конечно, изготовить статуэтку из эбена, в память о погибшем возлюбленном.
Потом, когда говорить стало больше не о чем, Эмбер поблагодарила Рэдклиффа и отошла от стола со вздохом:
– Чудесные произведения искусства! Я вам завидую, милорд. – Она всегда испытывала острое желание завладеть тем, что ей нравилось.
– Не позволите ли вы, мадам, сделать вам подарок?
Она быстро повернулась к нему:
– О ваша светлость! Ведь эти вещи, должно быть, так много для вас значат!
– Да, это так, мадам, признаюсь. Но ваше восхищение столь искренне, что, какую бы вещь вы ни выбрали, вы будете так же дорожить ею, как и я.
Несколько минут Эмбер критически осматривала разложенные перед ней предметы, решив не торопиться и сделать выбор, о котором потом не пожалеет. Она стояла, чуть наклонившись вперед и похлопывая веером по подбородку, глубоко погруженная в раздумья. Она не сразу заметила, что Рэдклифф наблюдает за ней, и метнула на него быстрый взгляд сбоку – она хотела уловить выражение его лица прежде, чем он изменит его. Как она и ожидала, он быстро отвернулся, не желая встречаться с ней взглядом, но тем не менее то, что Эмбер прочла на его лице, было откровенной похотью, более откровенной, чем у лорда Росторна. К ней вернулось отвращение, которое она испытала при первой встрече с Рэдклиффом, но теперь оно было сильнее. «Что за странный старик? – думала она. – Странный и противный».
Она выбрала негритенка, очень тяжелую статуэтку, высотой фута в два, и обернулась к графу. Она увидела лицо, холодное и вежливое, аскетическое лицо анахорета.
– Мне нравится вот это, – показала она.
– Конечно, мадам. – Ей показалось, что какое-то подобие улыбки мелькнуло на его лице. Может быть, ее выбор позабавил его, или ей лишь показалось? – Но если вы робкий человек по натуре, то вам было бы предпочтительнее выбрать что-нибудь другое: существует старый предрассудок, что эта скульптура проклята и приносит несчастье тому, кто владеет ею.
Эмбер встревоженно посмотрела на графа, ибо она верила в приметы и очень серьезно к ним относилась. Но она тотчас решила, что Рэдклифф попросту не хочет расставаться с негритенком и пытается запугать ее и заставить выбрать менее ценную вещь. Нет, она хочет статуэтку – неважно, проклята она или нет. Глаза Эмбер возмущенно вспыхнули.
– Ах, ну что вы, милорд! Это сказки для детей и старух! Меня такими баснями не проймешь! Если у вас нет других возражений, то я хотела бы получить эту статуэтку.
Он снова поклонился и слабо улыбнулся:
– Вовсе нет, мадам: я не имею никаких других возражений, и я знал, что вы слишком разумная женщина, чтобы верить в такие глупости.
На следующий день Рэдклифф уехал. Три дня спустя Эмбер получила письмо. Она показала его Элмсбери в то же утро, когда тот пришел поговорить с ней. Нэн расчесывала ей волосы, рядом с туалетным столиком стояла статуэтка негра.
– Так, значит, старый ловелас говорит, что постоянно думает о вас как о создании совершенной красоты, – усмехнулся Элмсбери.
Эмбер приклеила мушку с левой стороны рта.
– С тех пор как я стала богатой вдовой, я заметила, что мои достоинства возросли многократно.
– Только в смысле бракосочетания, моя милочка. Твоих прелестей хватило бы на дюжину женщин, но в этом мире хорошенькое личико и отсутствие денег вынуждают женщину искать себе покровителя. – Он встал и наклонился к ней, чтобы его слова не могли услышать служанки: – Если бы я не был женат, то сам предложил бы тебе пойти ко мне в содержанки.
