«Хотелось бы мне знать, – отстраненно подумала девушка, – почему моя добросердечная по натуре тетушка не понимает, что неуместно обсуждать предложение архидиакона, когда из человека, лежащего на моих руках, по каплям вместе с кровью уходит жизнь?»
Однако зачем было огорчать тетушку напоминанием о том, что рядом с ней в карете находится человек, балансирующий на грани между жизнью и смертью? Шарлотта выглянула в окно и решила предложить более нейтральную тему для разговора.
– Мы уже совсем рядом с домом. Слава Богу, дорога сегодня сухая. Быстро мы добрались. Особенно если учесть, что произошло…
– Да, даже не верится, что всего три часа назад мы мирно пили чай в семье твоего брата, – подхватила леди Аделина. – Страшно подумать, как бы рассердился наш дорогой Адриан, узнав, что его сестра держит на руках обнаженного мужчину!
– А я думаю, он бы обрадовался, узнав, что разбойники не задержались и не напали на нас, – отрезала Шарлотта и с облегчением вздохнула, глядя, как карета сворачивает в кованые железные ворота усадьбы Риппонов.
Была только середина мая, но погода стояла необычайно теплая. Кроны дубов ярко зеленели, а при взгляде на желтые ирисы, окаймлявшие дорожки, казалось, будто лето в самом разгаре.
Карета еще не успела остановиться, а Гарри уже соскочил с козел и взбежал по ступенькам к парадной двери. Он дернул за шнурок, привязанный к дверному колокольчику, и громкий трезвон огласил тишину.
Слуги, заслышав тревожный звон у входа, высыпали на крыльцо. Экономка распорядилась принести носилки, и буквально через пару минут раненого забрали с рук Шарлотты, перенесли его в комнатку около кухни, где обычно выхаживали заболевших или поранившихся работников. Дворецкий тактично увел из комнатки, отведенной раненому незнакомцу, леди Аделину, предложив подать чай в ее спальню. Том повел лошадей на конюшню, пообещав послать одного из своих парней за доктором. Незнакомец лежал на кровати. Дыхание его было частым и поверхностным, глаза глубоко ввалились. Однако Шарлотта не собиралась предаваться размышлениям о том, что раненый одной ногой в могиле. Она сбросила ротонду и засучила обшитые кружевами рукава платья. Лучше действовать! Тогда она не будет чувствовать себя беспомощной в ожидании врача. Да и смыв грязь, покрывающую лицо и тело раненого, она наверняка не причинит ему вреда…
– Миссис Стабс, мне нужны вода, мыло и льняные полотенца, – с напускной уверенностью распорядилась Шарлотта.
Экономка недовольно поджала губы:
– Лучше бы вам, мисс, не приводить его в чувство. По крайней мере, пока хирург не сделает свое дело.
– Чтобы привести в чувство этого больного, понадобятся средства посильнее влажной тряпки, – перебила Шарлотта экономку. – Миссис Стабс, так вы принесете воды или нет?
Экономка почувствовала, что хозяйку не переубедить, и приказала служанке согреть кастрюлю воды. Шарлотта же принялась смывать с лица раненого грязь, глубоко въевшуюся в кожу. Она заметила, что мужчина довольно молод, не старше тридцати. Не будь его лицо так разбито, его можно было бы назвать даже красивым.
С помощью миссис Стабс Шарлотта перевернула раненого на бок, и они увидели его окровавленную спину. Экономка охнула, глядя на содранные полосы кожи. Шарлотта, содрогнувшись, отвернулась и несколько секунд машинально отжимала мокрое полотенце.
– Господи, мисс Шарлотта, что с ним сотворили? – Голос экономки заметно дрожал. – Да я никогда в жизни не видела такого кошмара!
– Вероятно, беднягу били плетьми, – ответила Шарлотта. Она вновь повернулась к раненому и стала осторожно вытирать прилипшую к ссадинам грязь. – Я видела однажды подобные раны на лошади, с которой плохо обращался хозяин.
– Этот человек явно нездешний, – решила экономка. – Он такой смуглый! Наверное, чужестранец. А волосы! Обратите внимание, даже через грязь видно, что они черны, как смоль. В нашем графстве ни у кого таких волос нет!
Шарлотту немного развеселили замечания миссис Стабс. Экономка говорила о черных волосах незнакомца так, словно в их черноте было что-то не совсем приличное.
– Мне лицо этого человека незнакомо, – тихо произнесла девушка.
