– Д-да-а… – переглянувшись, сочувственно покручиваем головами.
– А все мэр!
– Опаньки! – округляет глаза Вадим. – А он-то тут с какого боку?
– С какого? – закусывает удила неистовая наша собеседница. – А кто им потакает – всем этим придурочным?..
– Мэр? Потакает? Зачем?
– Как зачем?! Как зачем?.. Крыши-то у всех – уехавши! Никто ж не видит, до чего он город довел!
– А до чего это он его довел? – не выдержав, вмешиваюсь я. – Вот сидим мы с вами в скверике… Чистота кругом, порядок. Газоны подстрижены…
Словно очнувшись, тетка оглядывается по сторонам, причем лицо ее становится на диво тупым. И впрямь: ухоженные газоны, новенькие урны, гравийные дорожки. Внезапно встает и, отступив на шаг, озирает нас с презрительным изумлением.
– Тьфу! А я их, главное, за здоровых приняла! У, дурки!..
Поворачивается и уходит.
Очумело смотрим друг на друга – и начинаем нервно смеяться.
* * *
Что за притча: кроме нас с Вадиком, реальность в чистом виде не нравится никому. Одни ее бранят, другие из нее бегут.
– Ушастенький, – ласково втолковывает мне Ксюша. – Знаешь, почему тебе кажется, что все вокруг хорошо? Потому что у нас с тобой все хорошо! Только поэтому… Ты хоть раз Вадика о его семье спрашивал?
– Н-нет…
– Ну и зря! Спроси… Уверена, живут душа в душу…
Свежая, радостная, моложавая. Элегантный приталенный халатик, пушистые тапки с ушками. Где были раньше мои глаза? Нет, даже не так… Где были раньше мои хрусталики-импланты? Еще одна трогательная привычка, которой я раньше, естественно, не замечал: влюбленно на меня глядя, Ксюша временами касается губ кончиками пальцев, словно хочет послать мне воздушный поцелуй.
Спохватываюсь, подхожу украдкой к зеркалу, всматриваюсь в собственные поврежденные возрастом черты. Да тоже в общем-то ничего, сойдет… Выгляжу, конечно, постарше супруги, но так и положено!
А насчет семейного счастья она, пожалуй, права. Даже страшно представить себе домашний быт гражданочки, составившей нам компанию в сквере. Вполне понятно, что жизнь, куда ни плюнь, должна представляться такой особе в исключительно мерзком виде.
А ведь в каком-то смысле это тоже дополненная реальность. Реальность, дополненная постоянными склоками.
Хотя, если так рассуждать, сюда все что угодно можно за уши притянуть – вплоть до цивилизации в целом. Взять, к примеру, ту сценку на переходе, с которой я начал. Трое придурков, вообразивших себя бог знает кем, и одна нормальная. Ждут зеленого света. А представим на минутку, что проезжая часть пуста в обе стороны. Тогда что? Тогда у нас уже четверо придурков: машин нет, а они стоят. Почему? Да потому что светофор – это тоже дополненная реальность. Как и любой закон, как и любая услов ность…
А Вадика про его семейную жизнь я обязательно выспрошу.
* * *
Приятеля моего я заметил издали, стоило войти в сквер. Сидит на той же скамье, в руке – все та же банка-оборотень. У меня, кстати, тоже, только еще не вскрытая.
Но, как подсказало мне обострившееся с некоторых пор зрение, что-то с Вадимом на сей раз было не так: опущенные плечи, остановившиеся глаза. Уж не стряслось ли чего?
– Случилось что-нибудь? – встревоженно спросил я, поздоровавшись.
Взгляд его прояснился не сразу.
– Случилось?.. Д-да… пожалуй… Ты садись.
Я сел.
– Банку вскрой.
Вскрыл. Рисунок мгновенно сменился. Было пиво – стал тоник. Якобы.
– Ну?..
– Что «ну»?
– То, что мы оба с тобой идиоты.
– Оч-чень мило… А подробнее?
– Мы же не должны это видеть, – сдавленно проговорил Вадим. – Это дополненная реальность! Чтобы ее увидеть, специальное оборудование нужно… очки, контактные линзы…
Поначалу я его просто не понял. Уставился на свою банку, сижу моргаю.
– А ну-ка честно! – потребовал он. – С глазами в последнее время что-нибудь делал?
– Д-да… импланты вставил… хрусталики…
Вадим обессиленно уронил голову на грудь и некоторое время пребывал в неподвижности.
– Позволь… – ошеломленно начал я. – Ты хочешь сказать…
– Ничего я не хочу сказать. Я уже все сказал.
– То есть, по-твоему… Мои импланты – это еще и…
– Вот именно.
– Да что за ерунда?! – Меня подбросило с лавки. – Это же незаконно! Подключить человека к виртуалке можно только с его согласия!
