Прямо на летном поле была выстроена целая кавалькада — две патрульные черно-белые машины трассового сопровождения с надписью «Полисия Федераль», черный с затонированными стеклами микроавтобус и джип спецподразделения Федеральной Полиции GOPES.
— Пройдемте в автобус, — Гонзалес махнул рукой столпившимся у «Лирджета» членам оперативной группы.
Хуарес пожал плечами, и двинулся за ним.
Они погрузились в микроавтобус, и кавалькада двинулась в путь.
— Мы отправляемся на военную базу? — спросил Хуарес.
— Нет, сеньор. Сначала в управление полиции, а потом вас разместят в старой тюрьме.
— Тюрьме? — удивленно спрсил Хуарес. — С какой стороны решетки?
— Поверьте, сеньор, лучшего и безопасного места для оперативного штаба не найти. Сейчас там расквартирован спецназ, — прижал ладонь к груди Гонзалес.
Хуарес через тонированные стекла наблюдал за улицами. Все так же, как он слышал из рассказов старшего поколения — все те же облупленные дома, голозадые дети на улицах…
Неожиданно колонна остановилась.
— Что там такое? — спросил Гонзалес в уоки-токи, висевший на груди.
— Небольшое препятствие, сейчас уберем.
— Странно. Обычно перед нами должны разбегаться, хотя мы не колумбийцы, которые превентивно отстреливают в фавелах любого подозрительного.
— И что? — заинтересовался Хуарес.
— Ну их иногда пытаются привлечь за браконьерство, — захохотал Гонзалес.
Хуарес поморщился грубой полицейской шутке. Хотя это правда, он уже где-то краем уха слышал что-то подобное. Ну колумбийцы еще те. Их можно частично понять, там в стране творится полный беспредел.
Алонсо лежал на горячей крыше уже битый час, накрыв старый русский гранатомет, который был прост, дешев и доступен во всем мире. Граната уже в стволе, подготовлена к выстрелу.
Вот те, кого он так ждал — черно-белые машины Полисия Федераль, с включенными проблесковыми маячками. Обыватели испуганно жались по тротуарам к домам — никто не знает, что у полицейских, тем более таких, может быть на уме. Алонсо взял шайтан-трубу, нажал кнопку предохранителя, и взвел курок. Встав на одно колено, он поймал в прицел микроавтобус, и нажал на спуск. Пригнувшись за парапетом, он спрятался от стеганувшей по домам ударной волны и осколков, летящих во всех направлениях. Ну а теперь бросить трубу на крышу, и бежать, бежать со всей мочи, пока мусора не опомнились и не устроили облаву.
— Я полагаю, что вам пора переходить на нелегальное положение, — Радогорцев проводил Драбицына к машине. Шло уже утро, и в поместье Радзиловского было не протолкнуться от спецназа службы охраны. Связь вам обеспечат на нашей конспиративной квартире, куда вас отвезут.
— Жена и дочь?
— Лучше в другое место, — покачал головой Козьма. — Если квартира скомпрометирована, то… Да и вообще, там им быть не надо, это не крепость.
— Хорошо, — граф пожал руку Козьме. — Спасибо.
Козьма только хмыкнул, дождался пока дверь джипа закрылась за графом и хлопнул по крыше машины.
Драбицын отрабатывал этот вариант много раз, просчитывая все риски, стараясь учесть все до мелочей. Сначала — позвонить домой, чтобы собирались, потом своей охране, чтобы обеспечили безопасность эвакуации, ну а потом… Есть такое место, где никто и никогда не посмеет тронуть гостей хозяина, и окажет вооруженное сопротивление даже армии и СБ, защищая их ценой своей жизни.
Через час водитель машины графа свернул в условленное место. Пока ждали, граф весь извелся, не находя себе места — всякое могло случиться, да даже в эту ночь.
Когда показались фары машины графа, он наконец-то смог вздохнуть спокойно.
— Что, так надо? — спросила жена, вытаскивая сонную Сонечку из машины.
— Да, так надо, — твердо сказал граф.
— Хорошо, — спокойно отозвалась жена. В конце концов, он знала, за кого выходила замуж и была готова к любым неприятностям.
— Слежка была? — спросил граф у водителя.
— Была.
— И?
— Маленькое ДТП, как и учили. Теперь будут разбираться кто был в машине, когда ее смял грузовик.
— Молодцы. Спасибо за все!
— Рады стараться, господин граф, — вытянулся водитель.
— Ну а если придут за мной, знаете, что делать.
— Так точно!
— Ну все, надеюсь, еще свидемся.
