Я выдул самый большой пузырь бабл-гама, на который только был способен, отложил на стол очередной комикс про человека-паука и взял у Энн конверт. Люблю я ее злить, но без нее фирме придется трудно, программиста такого класса еще поискать. А что у нее фиолетовый хаер, кольцо в носу и прикид кислотных цветов, это уже мелочи. Это Калифорния, детка, место, где наибольшее число миллионеров, стартапов и фриков на один квадратный километр, ну или милю, если использовать старомодную систему измерений, принятую в САСШ.
— Только быстро, одна нога здесь, другая там.
— Есть, мэм! — я шутливо приложил два пальца к бейсболке, повернутой козырьком назад. — Можно я на обратном пути хоть гамбургер перехвачу, с утра не ел?
— Только на обратном. Помнишь наши правила?
— Ну да, ну да… Не нуди, сейчас.
Я толкнул стеклянную дверь, обмахиваясь большим конвертом, и, выйдя на улицу, подошел к велосипедной стойке, где стоял мой железный конь. Ну а как же, здесь помешанных на здоровом образе жизни и экологии столько же, сколько на коктейлях и пати.
Я катил по улице, глазея на разнообразие вывесок. Как только местные стартапы не назывались, и как только не выпендривались! Наш, например, назывался «Ацтек Клоуд Компьютинг, лтд.», только вывеска была обычной, если не считать того, что была практически длиной во весь фасад нашего скромного — ну тут я конечно преуменьшил — стеклянно-металлического двухэтажного здания. Чтоб в глаза бросалось, типа.
Если бы Энн следила за мной, то удивилась, потому что я повернул не к ближайшему пост-офису USPS, а наворачивая педали, направился в жилой район.
Вот он, дом, милый дом. Тот самый, в которым мы жили с Мадлен в Пасадене во время моего безумного кругосветного трипа. Дом, о котором знали только мы с ней, и который великолепно сохранился с тех пор. Ну теперь здесь живу я.
Я припарковал велик у дома, отключил сигнализацию, и вошел внутрь. Пройдя в гостиную, я достал из шкафа ноутбук, поставил его на стол и разорвал конверт, адресованный мистеру Тьюрингу. Почему? Да потому что я и есть тот самый мистер Тьюринг, купивший захудалый стартап, переименовавший его в «Ацтек Клоуд Компьютинг» и плативший зарплату всем его сотрудникам, в том числе и курьеру Алексу Монкуру, то есть самому себе — старый как мир шпионский трюк.
Я вынул карту, и засунул ее в ноут. Отлично! Отчеты в порядке, техническая документация тоже, надо будет потом пробежаться.
Как я выбирался из Бразилии — это уже тема отдельного разговора, достойная пера Фосетта с его отчетами по путешествиям. Факт тот, что выбрался. А вот куда податься? Российская Империя для меня закрыта, там я мертв для всех, кроме отца, Воронцова-старшего и Лизки — вот эти были в курсе. Не могу же я быть вообще в отрыве от всех? На крайний случай обращусь в «Воронтсофф Америка, инк» — североамериканскую дочку империи Воронцовых, крупную корпорацию. Их клан успешно осваивал рынки по всему миру, неся свой бренд в массы.
Так вот, я решил осесть в САСШ, зная, что дома меня с нетерпением ждут бывшие папины, а теперь чужие костоломы из СБ, мечтающие подсоединить провод полевого телефона к соскам или полить закрывающую рот тряпочку водой, чтобы выведать, что же там произошло в Южной Америке, как я остался жив, и где деньги, золото и драгоценности. Ну и в зависимости от предвзятости вкатать мне от каторги до вышки — уж в чем-чем, а в щедрости председателя военно-полевого суда я нисколько не сомневался. Европа — тоже не вариант, там разведки РИ в полном составе чувствуют себя как дома, да и у Сюрте, Скотленд-Ярда и БНД явно накопились ко мне вопросы. В таких случаях европейский континент становится очень маленьким и неуютным. Вот штаты — другое дело. Хотя тут тоже есть желающие из ФБР и МВБ со мной пообщаться, но вот только территория тут большая, связи кое-какие Мадлен мне оставила, как и адреса нескольких персональных схронов — шпионы прячут оружие и снаряжение, как белки — орехи, на черный день. Ну и само собой деньги тоже. Хотя я в них в общем-то именно сейчас не нуждался — помогли как раз вывезенные камни и Воронцов. Дело в том, что просто так загнать драгоценности не получится — при появлении крупного чистого камня, не зарегистрированного ни в одном ювелирном каталоге мира, у покупателя возникают вопросы к продавцу, а если к тому же продавец, дурила, сунулся в криминальный мир, то минимум утюг на пузо ему гарантирован. И «Где взял? Нашел!» тут не прокатит. Когда при личной встрече будущий тесть, не моргнув глазом, написал мне цифру на листке, я сначала не поверил — столько нулей не бывает. Оказалось, бывает. Камни ушли Воронцову, а мне — несколько счетов в стране гномов и хорошего сыра, и не только там. Так что за будущее свое я мог абсолютно не беспокоиться.
