— Где тачку угоним?
О чем и речь… Как всегда, в своем дурном репертуаре.
— Уймись. Катори дал достаточно денег, чтобы мы зря не светились. Поэтому сейчас в «Мак», перекусим, а затем зайдем в любую шарашку по продаже подержанных машин.
— Покупать?! Да я вскрою…
— И подвесишь к вечеру нам хвост из копов. Совсем сдурел? И если примут на паленой тачке, то отзвонятся домой и получат полный расклад с грабежом и прочими неприятностями. Поэтому — только легально, никакого криминала. Никаких дурных понтов. Даже стволы брать не станем.
Получив отповедь, Нэхуэль надулся.
— Ага, так местная братва твоего пера и испугается.
— Нам до братвы дела нет. Мы дурь не толкаем, на чужой территории не гадим. Если вопросы какие возникнут, ссылаемся на Старого Бизона. Он держит точку на юге, Катори должен был предупредить о нашем прибытии. Местные с навахо связываться не станут. Наших братьев местные гопники за отмороженных считают, похлеще латинос. Так что держи марку, дави авторитетом и закрой рот пока… Я с голодухи всегда злой, ты знаешь.
Закончив необычно длинную для него речь, Гэхэдж нашел взглядом нужную вывеску и потопал к ярко горящей на углу букве «М». Побольше куриных крылышек, картошка и паршивый кофе. Сладкую шипучую дрянь оставит местным, пусть сами химию хлещут, от которой начинает дымиться сырое мясо…
Машину взяли у ближайшего мексиканца, держащего на окраине пародию на автосалон «Подержанные авто у Лопеса». Вряд ли на самом деле хозяина звали Лопес — скорее всего, этот уважаемый господин давно уже сидит где-нибудь в пригородах на личной фазенде, контролируя поставки кокаина, а сеть продажи машин и ремонтных мастерских использует как прикрытие. Хотя колымаги были в наличии, и не до конца убитые. На месяц хватит, этого более чем достаточно — парочка ищеек не собирались задерживаться в мегаполисе больше, чем на неделю. По крайней мере, на такой срок они рассчитывали.
Переплатив наглому дилеру три сотни сверху от реальной цены, парни сели в покрытый пылью и тронутый кое-где ржавчиной старый поцарапанный «Форд» и выехали со стоянки.
— Вот урод, бак почти пустой, — пощелкал пальцем по помутневшему стеклу указателя Нэхуэль.
— Вон заправка. Там возьмем еще пару канистр на всякий случай.
— И опять — за все платить? — поддел приятеля крутивший баранку индеец. Но Гэхэдж только продемонстрировал ему средний палец, сжимая в кулаке амулет. Прикрыв глаза, постарался ощутить тонкую нить, протянувшуюся от неярко светящегося камня до цели.
— Так, где у нас карта…
Покрутив небольшой смартфон, мозг крохотной поисковой группы нашел местоположение на гугл-карте.
— Значит, мы сейчас в Сан-Бернандино. И нам нужно ехать куда-то ближе к океану. Паршиво, если этот урод на яхте где-то обитает, найди его там, среди водоплавающих… Ладно, заправляемся и едем на побережье. Там уже будем на месте разбираться.
Но ближе к вечеру за ужином парочка сообразила, что первоначальное решение было ошибочным. Они явно проскочили нужное место, потому как замешанный на крови поводок тянул их обратно, на восток. По пробкам даже кое-как протолкались до аэропорта, после чего на все той же карте примерно отметили три взятых пеленга и решили, что с утра можно будет уже предметно пройтись по Глендейлу, Пасадене и Аркадии. Поэтому индейцы заехали в ближайший мотель-клоповник, сняли там комнату и завалились спать— утро вечера мудренее. Главное — они начали выполнять свой долг, встали на след врага народа навахо. Еще несколько дней — и можно будет звонить Катори, вызывать подкрепление…
Джон Смит, специальный агент федерального бюро расследований, был недоволен. Не именно сейчас, а перманентно, и тому были определенные причины. До принудительного выхода на пенсию осталась пара лет, вряд ли больше, очередь желающих поступить на государственную службу и получать деньги налогоплательщиков, а не зарабатывать их своим трудом, большая. За время карьеры удалось заработать лишь долги — а кто из американцев в долг не живет-то — плохо залеченную язву желудка, не выплаченный до конца перефинансированный неоднократно дом, развалившийся брак и детей, которые ноют каждый день, что им нужны деньги. Бывшая супруга уже не ноет, ее телефон давно стоит в стоп-листе. Поэтому она донимала поначалу через адвоката по разводам, а когда младшенькая дочурка перевалила законные восемнадцать лет, то просто грызла мозг при любой возможности.
