— Ja? — отозвались на том конце.
— Посылка получена, почтальон ждет. Нужно открыть ящик. Сообщите адрес доставки, — сказал я по-русски.
— Sie haben einen Fehler mit der Telefonnummer gemacht! — и трубка отозвалась гудками.
Гут, гут. А вот теперь придется подождать, а сколько — это зависит от того, где находится абонент, в Гамбурге или Петербурге, хотя я ставлю на второе. Какая там скорость реакции у оперативных служб? Звонок сразу прокрутят графу, он узнает мой голос, поймет, кто звонил, примет решение…
Через полчаса телефон квакнул два раза, приняв две смски. Первая — с адресом, куда мне следовало обратиться, а также пароль и отзыв, а вот вторая — ну давай память, не подведи меня! Запомнить всю эту мешанину букв и цифр было практически невозможно. Но не мне.
Все, аппарат свое отслужил. Я опустился на колено, положил его на мостовую и разбил его камнем до степени мешанины пластиковых и стеклянных крошек, причем, когда обнажились его электронные внутренности я тщательно разбил все чипы, превратив их в мелкое крошево. Для гарантии это все следовало бы еще и сжечь, но и без того сами кристаллы покоцаны так, что их уже не восстановить.
До трущоб на другом конце города я добрался до приключений, а вот сами трущобы… Высадив меня, водила втопил газ старого размалеванного «Паккарда» так, как будто за ним гнались ракшасы, или кто у них там в их сиамской мифологии. Недалеко от дома, который мне был нужен, мне преградила путь троица малолетних головорезов. Что у нас тут? Ага, стандарт — велосипедная цепь, полицейская дубинка и бейсбольная бита, продукт американской масс-культуры. Что, у них тоже, как в России популярен бейсбол настолько, что за все время куплено сто тысяч бит и три мяча? Похоже на то. Я вздохнул. Придется драться, никуда не денешься. И уж этих утырков я щадить не буду, валить — так на глушняк.
— Эй, эй! — заорал на них по-английски дедок, подошедший сзади. — А ну пошли отсюда!
Хулиганье опустило орудия своего труда и производства, один из них о чем-то заспорил с дедом по-тайски. Сделал он это зря — дедок с размаху закатил ему оплеуху, а потом дал хорошего волшебного пенделя. Против моих ожиданий, хулиган не отоварил дедка, а схватив биту бросился наутек, за ним сдристнули и его дружки.
— Беда с этой молодежью, — пожалился дедок, подходя ко мне. — Даже внук с ними связался.
— Бывает. Артисты, — употребил я кодовое слово.
— И не говори. Тридцать семь раз ведь повторял!
Числовой отзыв верен. Ну а так?
— Четыре шпиля…
— На башнях собора. Я ждал тебя. Проходи.
Я пошел за дедом к его халупе. Да, вот она, жизнь нелегала. Не все из них получают легенду богатых и знаменитых и плюшки в виде хорошей работы и своего дела, ох, не все! Некоторые из них так и остаются безвестными и не именитыми, ради родины неся свой крест и умирая на чужбине, зачастую в нищете.
— Мое имя Кьет, так меня и зови, — дедок пропустил меня внутрь бедной комнаты своего дома. — Я так понимаю, возникли проблемы? Пойдем вон туда, поговорим.
Мы зашли в соседнюю комнату, с укрепленными стенами и дверью. Дед жестом показал мне на циновку на полу, затем достал из-за пазухи детектор радиоизлучения и включил пискнувший прибор.
— Все нормально. Можем говорить.
— А снаружи — проследит Винай и его банда, — ухмыльнулся Кьет.
Я удивленно глянул на него.
— Да это я своему смеюсь, Винай — это по-тайски дисциплина. Вот только он прямая противоположность своему имени. Итак?
— Мне нужна эксфильтрация. Срочная.
— Были осложнения?
— Один труп.
Дедок неодобрительно покачал головой с жиденькой седой бороденкой.
— Плохо. Полиция наверняка ищет тебя.
— Как пить дать, — подтвердил я. — Нужны другие документы, способные выдержать не особо тщательную проверку.
— Хорошо. Но это будет стоить денег.
Я удивленно воззрился на него. А как же помощь?
— А ты думал? — словно прочитав мои мысли, сказал Кьет. — Извини, не я делаю документы, и у меня нет оперативных фондов, из которых я могу оплатить столь непредвиденные и немаленькие расходы.
— Хорошо. Мне нужен американский паспорт, — здесь я уже давно все продумал. Российский — палево, европейский — с моим знанием иностранных языков подошел бы только Британской Империи, но из-за характерного английского диалекта и слабого знания их реалий — только палиться. Остается американский, там сколько эмигрантов — столько и говоров. Особенно вспомнил одного поляка из Техаса, с которым пришлось работать — вот там была полная задница. Его вообще понять можно было с великим трудом. Да и САСШ, точнее в моем мире США, я знаю достаточно неплохо, чтобы отболтаться. А здесь все-таки САСШ вторая по силе после Российской Империи страна. Третью — Китай — я даже не рассматривал ввиду своей чисто европеоидной рожи и знания китайского языка на уровне «Ни хао», «Ню хай вонь», и известного слова из трех букв, которое, однако, в китайском языке означает «умелец».
