Из-за поворота начал нарастать шум мощного двигателя. Снайпера приготовились к стрельбе, как неожиданно над кустами вдоль дороги вспухли серые облака разрывов. Крота с Хватом просто засыпали шрапнельными гранатами, опустошив барабаны револьверных «Бульдогов». Бывший десантник погиб на месте, а любитель позаимствовать чужую посуду пытался выползти из посеченных осколками кустов, оставляя за собой бурый кровавый след.
Утюг откатился в сторону, попытался подняться и выстрелить из РПГ выше по склону, где ему показалось какое-то движение. Но у бойцов Карлаева тоже были снайперы, поэтому две прилетевшие пули в голову тут же успокоили живчика.
Самсону прострелили руку, после чего рядом хлопнули две свето-шумовые гранаты и еще через пять минут связанного здоровяка уже волокли вниз, к броневику. Из распахнутых створок высыпала вторая группа поддержки, проводя контроль и собирая валявшееся на дороге оружие. Трупы убитых забросили внутрь, туда же взгромоздили пленного. Через десять минут на пустой дороге не осталось никого, только ветер гонял поднятую взрывами опавшую листву и чернели бурые пятна на истоптанном снеге. Операция «фальшивые инкассаторы» закончилась.
* * *
Вечером Геннадий Ропотов разглядывал глянцевые фотографии, отпечатанные службой охраны. На них во всех деталях можно было разглядеть отрезанную голову с выколотыми глазами и отрезанным языком.
— Значит, этот подарок нам подбросили в Анадыре?
— Так точно, Геннадий Максимович. Там база запасная для тех операций, которые мы начали проводить по Вильчицким.
— И недалеко оттуда вы как раз пытались броневик ломануть… Помню, помню… Убитого опознали?
— Позывной Самсон. С нами напрямую никак не связан, ценной информацией не обладал.
— Ага. Но при этом голову прислали нам. С эдаким прозрачным намеком… Хотя не ожидал от пшека, что он настолько круто ответить решится. Все же это не на бирже цифирки туда-сюда пересылать. Это ведь можно под статью всем семейством загреметь…
Секретарь удивился, хотя постарался лицом не выдать возникший у него вопрос. Старейшина клана поморщился: ну ведь взрослый человек, многократно проверенный, что же так легко позволяет эмоциям прорываться.
— Успокойся, никто в полицию не пойдет. Прикопайте остатки бедолаги и дело с концом. Само собой, что все намеченные акции пока придержим. Людей держать на базе, чужих не пускать. Когда начнется заваруха, я подумаю, может еще пощиплем господина Вацлава. Но — не сейчас… Сделаем вид, что отдали инициативу противнику. Пусть чуть подуспокоится. А сами ударим позже.
Бросив фотографии на стол, старик зло побарабанил пальцами и поинтересовался:
— Кстати, что там с младшим у поляка? Замяли то давешнее дело с убийством?
— Смерть в результате несчастного случая. Родственники погибшего получили виру и отступились.
— Ну, это официально. А что там на самом деле творится — никто не знает. Чужая душа — потемки… Пусть присмотрятся к младшенькому. Но — аккуратно. Может быть, найдется у нас какой-нибудь благородный мститель, решит поквитаться. Раз уж ставки так выросли, то почему бы и не подрезать крылышки Вильчицким. Чтобы решить проблему с проклятыми конкурентами раз и навсегда.
Старший выглядел сильно обеспокоенным. Зайдя в комнату, где я только что пробежал материал по урокам на завтра, чтобы освежить все это в памяти, он сел на мою кровать.
— Слушай, тут дело такое… — он помялся. — В общем, тебе надо пересмотреть взгляд на обеспечение собственной безопасности.
— Что случилось? Опять заговор? — устало сказал я. Ну что за жизнь пошла? Соскучиться не дадут.
— Возможно. И не только в отношении нашей семьи. В ближайшее время тут может стать очень жарко.
— «Тут» это где? В Петербурге? — решил уточнить я.
— И не только. По всей Империи.
— Ого! А подробнее?
— Подробнее тебе знать не обязательно. Но будь готов ко всему. И да, если ты сможешь прикрыть маму, я буду очень рад.
Вот даже как. Графиню в наших разговорах со Старшим мы называли мамой. Ну мамой она станет летом, хотя живот уже хорошо заметен. Странный оборот событий. Может быть поэтому Козьма и решил мне преподать мастер-класс от себя по охране? Хотя меня учить — только портить, в смысле не дурака, как в поговорке, а менять профиль. Трудно старому псу перенять новые штуки, как американцы говорят.
