Таким образом, мы получили узловую линию отношений меры, при этом изменение количества приводит к новому качеству. Дальнейшее изменение количества приводит еще к новому качеству. Но узлов не бесконечно много. Узлов, которые представляют собой скачки, а скачки есть перерыв постепенности, может быть конечное число. Это зависит от конкретного определенного бытия, которое изменяется. Определить, сколько будет таких скачков, — это дело конкретной науки. Философия свое дело знает — она картину общую обрисовала, а конкретные специалисты в конкретной области разберутся в конкретном движении форм материи.
Количество меняется, и скачки идут. И что–то сохраняется в этом изменении? То, что сохраняется в этом изменении, состоящим в переходе от одного качества к другому качеству благодаря количественным изменениям, называется сущностью.
Гегель. Наука логики. Т.1. Объективная логика. Вторая книга. Учение о сущности
Сущность есть снятое бытие. Мы дошли в рассмотрении бытия столь далеко, что оно само себя отрицает. Мы интересуемся не поверхностью, не наличным бытием, а тем, что под ним. Подосновой того, что изменяется. Это называется сущностью. Если смотреть на лицо человека, то это наличное бытие, а желудок, который тоже есть, не налицо. Учение о сущности изучает не то, что налицо, а то, что не налицо. То есть прямо противоположная бытию категория. Это его отрицание. Любое действительное отрицание удерживает то, что отрицается. В отрицании прямо говорится — я отрицаю вот это. Если я говорю, что про вас ничего не буду говорить, это значит, что я говорю именно о вас. Само отрицание в диалектике всегда берется как реальное отрицание, как такое отрицание, которое связано с взаимодействием. То, что отрицает, содержит в себе то, что им отрицается в полном объеме. Если я вас целиком отрицаю, то все, что в вас есть, я все вобрал в себя. Диалектическое движение и характеризуется как такое движение, в котором ничто не теряется, ничего не остается позади. Содержание накапливается, углубляется, расширяется.
Итак, мы переходим к следующему разделу «Науки логики», к такому сложному, малопонятному, как учение о сущности. Учение о сущности нам не близко по форме, потому что мы привыкли изучать то, что налицо. А то, что является отрицанием, мы не привыкли изучать. Хотя физики, которые изучают движение элементарных частиц, они их не видят, а исследуют их по траектории в газе. И эта траектория есть не сами частицы, а их отрицание. И по этому отрицанию физики судят о поведении самих частиц.
Нет уже здесь наличного бытия. Будем исследовать отрицание наличного бытия, то есть то, что не является бытием, то, что является отрицанием наличного бытия. Отрицание наличного бытия, снятое наличное бытие называется сущностью.
Сущность есть снятое бытие. Не может быть такого, чтобы я, занимаясь сущностью, забыл, сущностью чего она выступает. Если вы говорите о себе, как о человеке, то невозможно забыть о родителях. Родители в снятом виде содержатся в вас. Выбрать родителей вы не можете, потому что вы есть их продукт. А раз вы есть продукт и результат, следовательно, то, что есть в результате, то и есть в том, что дает этот результат.
В учении о сущности появляются очень интересные категории, которые связаны с тем, что это отрицание бытия. На что бы вы ни посмотрели, интересует не сам предмет, а то, что скрывается за ним, его отрицание. Исследуется не непосредственное, то есть бытие, а то, что опосредствовано этим бытием. Смотрю на человека, а думаю, какая у него душа. Бывает, что человек такой ласковый, а оказывается, что он подлец. Мошенники, например, это такие люди, которые выглядят очень хорошими, втираются в доверие. Мошенничество — это злоупотребление доверием. Доверились мошеннику, а у вас забрали деньги, имущество.
Учение о сущности учит нас судить не по виду, а отрицать этот внешний вид и углубляться. Стремление к углублению есть сущностное. Сущностный взгляд и сущностное наблюдение. Перейдя к сущности, мы запрещаем себе говорить о бытии. Если мы видим бытие, то мы должны взять его с отрицанием. Все, что мы находим в учении о сущности, мы должны брать с отрицанием. И все удваивается. Потому что есть всегда какое–то бытие, которое отрицается, и переходим к сущности. И получается пара: то, от чего мы ушли, то есть от бытия, и то, к чему пришли.
