I. Доктрина Огюста Конта относительно науки и религии. — Обобщение идеи науки и организация наук: наука и философия. — Философия и религия: религия человечества.
II. Анализ доктрины. — Социология и религия: что прибавляет последняя к первой. — Логическое отношение философии к религии у Конта: противоречит ли последняя первой?
III. Ценность доктрины, — Наука стесняет религию и религия стесняет науку. — Человечество — понятие двусмысленное. — Человек, как существо, стремящееся себя превзойти: это и есть религия. — Внутреннее противоречие позитивизма.
Для того, чтобы классифицировать идеи в своей голове и для того, чтобы вести отвлеченную дискуссию, нет орудия более удобного, как точные определение и неизменные демаркационные линии. Наука, замкнутая в интеллекте, и религия, замкнутая в сердце, как в двух отделениях, разгороженных непроницаемой переборкой, не имели никаких поводов сталкиваться между собой. Таким путем вопрос об отношении между религией и наукой разрешался очень просто, — по крайней мере в мире отвлеченных понятий. Иначе обстояло дело в мире реальной действительности.
В действительности ни религия, ни наука не хотела ограничить свою компетенцию и свою деятельность отведенной ей областью, как бы широка ни казалась эта последняя. Пользовавшийся большим почетом девиз „воздайте Кесарево Кесарю, а Божие Богу“ в том смысле, какой ему обыкновенно придавали, означал не только то, что религиозные потребности человека не имеют ничего общего с его научными потребностями, но также и то, что сами вещи разделяются на два мира: дух и материю, область духовную и область мирскую, которые между собой никоим образом не сталкиваются. Но эту гипотезу можно рассматривать лишь как удобный компромисс; это вовсе не данная реальность, а скорее полная противоположность последней. Где в действительном человеке лежит линия, отделяющая сердце от разума? где в природе граница между материей и духом? Вот почему религия, стремясь расшириться тем энергичнее, что она была объявлена независимой, почувствовала себя очень стесненной в святилище сознание и усиливалась завоевать внешний видимый мир. И с другой стороны наука, сильная своими успехами, с каждым днем все более и более блестящими, сознавая все отчетливее и отчетливее свой предмет и свой метод, провозгласила, что отныне весь мир реальностей во всех своих частях доступен ее исследованию, если только это последнее совершается методически, переходя, согласно правилу Декарта, от простого в сложному, от легкого к трудному, от того, что для нас познаваемо непосредственно, к тому, чего мы можем достигнуть лишь посредственно.
