— Что тебе нужно? Неужели не с кем танцевать? — холодно поинтересовалась принцесса.
— Есть. Но разве я не могу пожелать пройти тур со своей единственной сестрой? — с издевательской усмешкой ответил Яков.
— Тебе же известно, что обычно я не хожу на приемы, где появляешься ты. И прекрасно известно — почему.
— Откуда такая враждебность? Я не сделал сегодня ничего, чтобы огорчить тебя. Мне кажется, или ты просто не в настроении?
— Именно. Были другие причины, но к ним добавился еще и ты.
— Больно слышать такие слова, Грегорика. А я ведь избавил тебя от того хлюста. Ты ведь и с ним не хотела танцевать, правда?
— Правда. И могла бы даже поблагодарить, если бы не помнила, что за любую любезность или, не дай бог, одолжение с твоей стороны приходится платить очень дорого.
— Полно, милая моя сестра. Зачем возрождать детские обиды? Так уж сложилась судьба, что нас воспитывали по-разному. Тебе неплохо жилось под дедушкиной опекой, а потом при материнской юбке. Мне же пришлось пройти через заведение для благородных юных джентльменов. Бог мой, ты и представить себе не можешь царящие там нравы, — ненатурально закатив глаза, пожаловался Яков.
— Посочувствовала бы, если б не помнила, как умело ты изводил меня — задолго до школы. Это наводит на мысль, что дело вовсе не в колледже, — едко ответила Грегорика. — Если не ошибаюсь, я уже не раз говорила, что не имею никакого желания общаться с тобой.
— Постой, разве воспитанная молодая леди может говорить так безаппеляционно? В последнее время мне кажется, что дядя Магнус сделал ошибку, оставив преподавателей, которых подобрал для тебя еще дедушка Максимилиан. Какие бы идеи они не вложили в твою умненькую головку, ты должна бы понимать, что в нашей богоспасаемой республике можно говорить публично, а что нет. Или дело все же в характере?
Грегорика резко парировала:
— На твоем месте я бы не начинала о характерах! Пусть меня считают твердолобой монархисткой, зато я не собираюсь лицемерить и подлизываться, как ты! Вспомнить хотя бы то твое интервью "Трибьюн": "Ах, я уверен, что нет формы правления совершеннее парламентской демократии"! Позволь спросить, ты где-то видел у нас демократию?
— Не пытайся меня уязвить — это были лишь тактические маневры. С волками жить, по-волчьи выть, как говорится. Чтобы вернуть былое величие, мало твоих прямодушных и наивных речей, нужно быть реалистом.
— Мне известно, какой ты реалист, — фыркнула Грегорика. — Если думаешь, что монарху дозволено все — лгать, политиканствовать и лицемерить, как нашим нынешним сенаторам — то сильно ошибаешься.
— На то он и властитель, чтобы решать за всех. А уж как он зовется — император, президент или диктатор, неважно.
— Справедливый властитель должен в первую очередь служить народу и защищать его, а не тешить свое раздутое эго.
— Но если ты такая поборница монархии, то и сама могла бы получше выбирать кавалеров. Где ты нашла плебея, с которым так самозабвенно вальсировала пять минут назад? Или честь императорской фамилии для тебя ничего не значит?
— Плебея?! — вспыхнула принцесса. — Кто бы говорил! Да лучше я буду якшаться с плебеями, чем с твоими лизоблюдами! Не говоря уже о том, что он даст тебе сто очков вперед!
— В умении оттаптывать дамам туфельки? Возможно. Но это не тот человек, с которым следовало бы общаться принцессе императорских кровей. Ты красива, умна и вызываешь восхищение. Неужели тебе все равно, с кем свяжут имя Тюдоров злые языки?
— Меня это не волнует. И не твое дело, с кем я общаюсь. Лучше посчитай все юбки, за которыми волочился.
— Позволь напомнить, я старше, и обязан присматривать за тобой, милая сестра.
— Я уже большая девочка, и вполне могу сама выбирать круг знакомств. Не пытайся лезть в мою жизнь.
— Извини, но я не собираюсь спокойно смотреть, как ты падаешь на самое дно. Иначе скоро окажешься в компании пьяных фабричных пролетариев-механиков и землекопов, — процедил Яков.
— Ха, — сверкнув глазами, воскликнула принцесса, — знал бы ты, как точно попал в цель! И клянусь, гораздо приятнее было танцевать с землекопом, чем с тобой!
— Так, может быть, решить это дело немедленно? — зло прищурился принц. — Ради чести фамилии и сестры я не побоюсь прослыть дуэлянтом.
