Деньги мне не нужны. Все равно отберут. А что он сможет дать, кроме них? Дом? И долго ли тот выстоит? В моей деревне корыстолюбивые и завистливые люди. Сироту с таким приданым в покое не оставят. Орас… ну, да тот уже здоров, а это самое важное. С остальным я разберусь. Вытерплю. Переживу. Поэтому…
– Спасибо. Мы в расчете, – показала головой на мирно спящего Ораса.
Маг нахмурился. Золото в глазах стало ярче, окутало меня, пригвождая к месту, не давая свободно вздохнуть.
– Я потратила золотой – вы его вернули. Я спасла вас, вы – моего брата, – пояснила я, стараясь не разреветься от мысли, что придется остаться тут, в этом трактире.
Никогда в жизни мне еще не было так одиноко и плохо, как в этот момент. Просто осознала: ничего в этой жизни изменить не получится.
Как не вовремя вспомнились эти желания, каковым не суждено сбыться. Не думать бы, что со мной потом будет. Бариса за унижение, которое из-за меня испытала, не выгонит, но отыграется сполна. А через год… Может быть, я найду возможность сбежать вместе с братом. Сейчас он еще слишком мал. Подрастет, начнет помогать, никто и не станет считать его лишним ртом.
Нужно сделать летом запасы из ягод и сушеных грибов, так как необходимо будет продержаться какое-то время. Только куда идти, чтобы не нашли? А Бариса придет в ярость, когда встану поперек ее слова, в этом я и не сомневалась. У нее вон какие планы на меня, как выяснилось.
Работу я себе всегда найду. Попроситься бы к этим магам. Им же тоже нужны служанки. И хуже, чем здесь, мне уже не будет. Но просить было стыдно. Тем более сейчас, когда я уже отказалась от их помощи.
Мужчины молчали, явно не зная, как мне объяснить, что я должна покинуть комнату. Я уже собралась повернуться к Орасу, взять его на руки и спуститься в нашу каморку, но золотистые глаза Эжена снова уставились на меня. И я остановилась. Темный колдун посмотрел так, словно что-то решил, взмахнул рукой.
– Говори, что видишь.
Перед глазами возникла белоснежная бабочка.
– Мотылек, – сказала я, не понимая, что происходит.
– А я вижу свечу, – вдруг отозвался Орас.
Его голос заставил всех вздрогнуть и повернуться в сторону кровати. Я подскочила к нему, прижала к себе.
– Как ты?
– Мне хорошо, Риана. И ничего не болит, – весело отозвался братишка. – А вы покажете еще картинки? – спросила эта непосредственность у темного мага.
– Покажу, – усмехнулся тот. – Смотрите оба, называйте, что видите.
Снова взмах рукой.
– Кленовый лист.
– Сабля.
И почему мы с братом разное видим?
– Снег.
– Искры.
– Огонь.
– Стрела.
– Птица.
– Заяц.
– Черный клубок, похожий на дым.
– Светящийся шарик.
Эжен стряхнул что-то с ладоней и усмехнулся. Выглядел он при этом усталым.
– Тебе нельзя напрягаться, – сказал Гард, оказываясь рядом с темным магом.
– Знаю. Просто любопытно было.
– Любопытно ему, – проворчал маг, поглядывая на нас с братом.
Я уже собралась извиниться за нас обоих, но не успела. Раздался стук в дверь. Вошла разряженная в красный с золотой вышивкой сарафан Гженка и зло уставилась на меня.
– В чем дело? – спросил Лан, даря ей легкую улыбку, которая мне напомнила оскал.
Девушка немного смутилась, покраснела, опустила голову, отчего ее медные серьги слегка зазвенели. Повернулась ко мне:
– Риана, нужно убраться на кухне и в зале, а также моя мать требует, чтобы ты пришла к ней сию минуту.
Я сжалась в комок, сделала шаг.
– Она тут останется, – жестко припечатал Эжен. – А вы, сударыня, принесите нам горячий ужин. Да поскорее.
Выражение лица дочери Барисы стоило увидеть. Она открыла рот и стала похожа на рыбу, выброшенную на берег. Гженка надулась, явно собираясь что-то сказать, но передумала, глянув на меня. А я просто видела, как она рассказывает маменьке, что рассмотрела в комнате. Не выживу я тут. Со свету сживут. И почему сейчас зима стоит? Ушла бы, не оглядываясь.
Ужин на стол она расставляла неумело. Разбила две глиняные тарелки, опрокинула кувшин с водой. И все время поглядывала на Эжена и Лана. Гард выглядел старше и ее не прельщал. Едва за ней закрылась дверь, как Орас потянул меня за рукав рубашки.
– Риана, мне есть хочется, – жалобно попросил он.
