Двигатели глушить никто не собирался, выхлопы поднимались над асфальтом, проникали в салон, Олег постукивал пальцами по рулю и чувствовал, что терпение потихоньку испаряется. Открыл дверцу, высунулся, посмотрел вперед — нет, глухо, перспективы самые безрадостные. И скривился, услышав трель мобильного, решив, что все же пошлет администратора для начала лесом, тому хватит. Взял трубку, вздохнул и нажал зеленую клавишу — звонила Марина, крашеная блондинка с вечно изумленно распахнутыми круглыми глазами. С проверкой звонит, понятное дело, и сам виноват, растрепал ей на радостях, что посулили ему хорошее место, и с «Бункером» можно будет, наконец, расстаться, а та и рада. Планов, поди, уже громадье, спит и видит, как она в Москву переезжает, как тоже работу новую себе найдет, и не бухгалтером в «серой» конторе, а в банке, например. Хотя с какой стати ей о несбыточном мечтать, он ей жить вместе и ничего такого прочего не предлагал и даже не собирался. Хотя было года два назад, мелькнуло что-то вроде: а почему бы и нет? Ведь не все же бабы, как его первая… Но обдумав все, мыслишку эту искоренил, решив пока оставить все как есть. Марина, женским чутьем перемену в нем уловив, сначала расцвела, потом попсиховала с недельку, а потом все вернулось на круги своя — они по-прежнему ходят друг к другу в гости, причем чаще он к ней, чем наоборот. Но вот разболтал на радостях, теперь придется ответ держать.
— Привет, — сказал Олег в трубку. — Я освободился, домой еду.
— Ну, как? Как все прошло?
Он невольно поморщился. Вроде и интересуется она искренне, и переживает за него, но чудится в голосе подначка с насмешкой вкупе. Больно уж голос у нее радостный, причем всегда, в любое время дня и ночи: высокий, пронзительный, словно перекрикивается с товаркой с другого конца деревни, и эта мерзкая привычка постоянно хихикать, что бы ни произошло. Может, эта особенность решающей тогда и стала…
— Нормально, — он принялся барабанить пальцами по рулю, — все нормально. Тут опять пробка…
— Тебя взяли? — перебила его Марина и замолчала, Олег слышал, как она трепетно дышит в микрофон, точно от ответа что-то зависит.
— Нет, — сказал Олег, — я там работать не буду. Мне не понравилось. Ездить далеко, денег мало…
— Ты же сказал, что зарплата хорошая! — с надрывом выкрикнула Марина, от ее голоса пустой желудок отозвался спазмом. Олег смотрел на белый бок автобуса и снова чувствовал себя последней скотиной. Вот умеет Марина повернуть все так, что он подлец, а она святая — все терпит, всегда ждет и любит. Может, так оно и есть, и готовит она хорошо, этого не отнять. И выглядеть старается в меру средств и вкуса, ноги не кривые, грудь имеется. Но голос…
— Ну? Что ты молчишь? Что случилось? Тебе отказали, взяли другого? — в темпе перебирала она возможные варианты, и Олег с радостью уцепился за последний.
— Да, у них еще один кандидат был, — не задумываясь, соврал он. — Его и выбрали. Но мне плевать.
Колыхнулись на миг злость и горечь, поднялись волной и опали, то ли от усталости, то ли уже действительно было наплевать. Мало ли чего в жизни бывает, и не такое видали. Подумаешь, «ковбой»… Это мелочь, попадалась дрянь и покрупнее.
— Как жалко. — Казалось, что Марина вот-вот заплачет, но скорбь ей никогда не давалась, даже сквозь траурный тон прорывалось вечное хихиканье. Олег глянул на себя в зеркало заднего вида, сгреб пальцами короткие волосы на затылке и прикрыл глаза. Ее саму-то не тошнит, интересно, от этой идиотской привычки вечно изображать позитив и готовность пожертвовать собой? На похоронах, наверное, тоже будет плакать и икать от смеха…
— Не жалко, — спокойно сказал он. — Я уже забыл. И ты забудь и больше мне не напоминай.
«Или убью». — Он приоткрыл глаза и одной рукой схватился за руль. Поток лениво тронулся вперед, пополз со скоростью сытой улитки, но так все лучше, чем стоять без движения. Марина радостно и взахлеб заверяла, что никогда и ни при каких обстоятельствах о сегодняшнем собеседовании ему не напомнит, что она уже обо всем забыла и вообще не понимает, что он делал в Москве и зачем туда потащился с утра пораньше. И она сегодня же сходит в церковь и поставит свечку, чтобы у них обоих все было хорошо, а вечером ждет его на ужин.
